– Детка… Всего-то чуть за полночь, а мне кажется, что я знаю тебя ебаную вечность. И меня все никак не попустит.
– Это риталин, Симме.
– Не умничай, ладно? Я хочу потрахаться, а не лекцию о вреде психостимуляторов послушать. Но да, это он самый, – опустившись на колени, Хеллстрем посмотрел ей в глаза настолько прямо, насколько это позволяла разбавленная подслеповатым мерцанием улицы темнота. Гребень его волос щекотно касался лица Майи, и она улыбнулась, пытаясь поймать его губами. – Не умничай… Лучше попроси меня.
Его руки скользнули по ее шее вверх, за уши, пальцы снова нырнули в волосы, сцепляясь в замок на затылке. От лица Саймона шел почти нестерпимый жар, будто его температура взлетела до гриппозной отметки: Майя видела, как он облизывается.
– Поцелуй меня, Симме…
Он фыркнул, стараясь не рассмеяться.
– Мимо.
– Возьми меня. Как ты хочешь.
Саймон коротко прижался к ее лбу горячими сухими губами, укладывая Майю на лопатки поверх скользкого атласного покрывала. В какой-то момент ей стало страшно от его неукротимой настойчивости и от этого ненормального тепла. Прямо над ними переливались огни ночного города, отражавшиеся в натяжном потолке.
– Кажется, ты хотел включить музыку…
– Я передумал. Сегодня я буду слушать тебя.
– Саймон…
– Заткнись.
Возбуждение и страх – странная смесь, неизменно запускающая каскадную цепную реакцию ума и тела. Пока ладони Хеллстрема жадно утюжили ее кожу через майку, Майя старалась не думать о силе этих разрисованных рук. Ей действительно следовало заткнуться уже хотя бы потому, что она сама хотела его так, что просел инстинкт самосохранения. Казалось, сейчас, в темноте, Саймон наверстывал упущенное тогда, при свете, когда был связан. Он трогал все, чего раньше касался только глазами, не выбирая степень нажима и силу трения.
Там, где она больше всего хотела чувствовать его ловкие пальцы, они не появлялись, но спорить с ним сейчас Майя не рискнула бы.
Наконец, раздев ее полностью, Саймон встал. Глядя на него снизу вверх и чувствуя, как его голодный взгляд спускается от ее шеи вниз, она попыталась рефлекторно сдвинуть коленки, но герр Хеллстрем этому помешал.
– Брось, детка. Лучше расслабься… Я не хотел бы причинять тебе боль. Пока.
Горячая ладонь уже знакомым движением скользнула по внутренней стороне ее бедра с мягким нажимом, открывая ему не то обзор, не то доступ.
– Тогда поцелуй меня, Симме, – Майя не узнала свой голос, упавший почти до шепота. Чужая, умоляющая интонация отдавалась где-то внизу живота. – Поцелуй сейчас, а потом делай, что хочешь…
Ее босая ступня упиралась в грудь Саймона, будто подтверждая серьезность ультиматума. Накрыв ее ладонью, он усмехнулся, медленно наклоняясь ниже, заставляя девушку согнуть ногу в колене, подпуская его ближе и ближе. Его губы расслабленно и совершенно издевательски прошлись по ее шее, задержавшись в уголке ее рта. А потом он неуловимо отпрянул, рисуя кончиком языка продолжение улыбки на ее щеке. Майя разочарованно выдохнула, чувствуя, как к глазам подступают слезы. И что его горячий болт там, внизу, уже практически в ней.
– Знаешь, почему? – его шепот буквально обжигал ухо. – Вы, обиженные девочки, такие тесные…
Справившись с ее слабым, но все-таки сопротивлением, он протиснулся между ее бедер, вталкиваясь снизу вверх и перехватывая правой рукой горло Майи. Электрическое чувство его присутствия заполнило ее всю и сразу, отбирая воздух больше, чем его жесткие пальцы.
