– Хеллстрем, ты охуенный…
Кажется, еще вчера с мужиками она не кончала. Теперь же она смотрела в его голубые глаза, чувствуя, как ее внутренняя потайная пружина, туго закрученная им же самим, стремительно разворачивается. Саймон остановился, прижимаясь лбом к ее лбу, перехватывая пахнущими алкоголем губами ее поверхностное дыхание, удерживая ее за вздрагивающие бедра, не давая соскочить. Будто давал запомнить, как это… Только сейчас она заметила, что взгляд у него такой же мутный, как и ее собственный – там, в кривом зеркале недавней фантазии.
– Папочке нужен твой рот, – проговорил Хеллстрем, финишировать которому так и не удалось.
Опускаясь перед ним на колени, Майя чувствовала не только приятную усталость, но и смутное чувство благодарности. Саймон смотрел на нее сверху вниз, привалившись к стене и закусив губу. Его мокрая грудь тяжело поднималась и опускалась…
Она позволила ему запустить пальцы в ее волосы и сделать все так, как хочет он сам, хотя и достаточно жестко. Здесь, под душем, он не мог бы увидеть ее слез, хотя она чувствовала его взгляд на своем лице, как ползущее насекомое. Ему нравилось смотреть, а ей хотелось, чтобы он кончил еще раз.
Здесь. Сейчас. С ней.
Спустя еще пару минут она едва не захлебнулась горько-соленой волной.
После он поднял ее рывком, подхватывая под локти и глядя в ее лицо. Майя улыбнулась дрожащими губами. Он взял ее за подбородок, чуть оттягивая нижнюю губу. На его лице расцветала очередная кривая усмешка.
– Детка…
Повинуясь какому-то иррациональному наитию, она продемонстрировала ему чистый язык, улыбаясь снова. Саймон нежно поцеловал ее в уголок рта, медленно, но уверенно делая поцелуй глубже. Протянув руку, он, не глядя, выключил воду.
– Так как насчет поспать, Симме? – поинтересовалась Майя, в то время как он достаточно энергично растирал ее полотенцем, особенно усердствуя в части груди. От махровых прикосновений ее соски бодро торчали. Коснувшись одного из них губами, Саймон резко выдохнул.
– Кажется, я тебе обещал… Поспать будет прямо сейчас.
– Тогда отвали, потому что я тупо тебя изнасилую, как только он встанет, – почти огрызнулась она, чувствуя, как предательская слабость бьет под колени.
– А если не встанет? – ирония в его голосе была не очень-то едкой. Он тоже устал, к тому же, был изрядно датым.
– Я знаю, как его можно поднять.
– Ты засранка, Майя…
– Я знаю. Но тебе же нравится?
– Да я просто охуеваю с тебя!
Оказавшись под одеялом, Майя тут же повернулась к нему спиной, стараясь выкинуть из головы разные глупости. Уже засыпая, она почувствовала его ладонь на своей талии.
Ничего не сказав, она просто накрыла его пальцы своими, проваливаясь в сон.
Проснувшись, Майя не смогла понять, который сейчас час. Было темно, и за окном уже привычно сияла пульсирующая транспортными артериями столица. Саймон спал, и в неясных отсветах его лицо было очень уж серьезным для спящего.
Интересно, во сне можно чувствовать головную боль?
Майе нестерпимо хотелось пить и немного хотелось есть. И совершенно не хотелось вставать, чтобы не будить свое персональное лихо, покуда оно тихо дышит на соседней подушке. Поскребя по сусекам, она нашла в себе еще и немного любопытства. Первым пунктом ее интересовало, заточен ли Грешник еще хоть на что-то, кроме получения удовольствия всеми доступными ему способами? Вторым – какого черта было нужно Петеру утром? Она была уверена, что он перезвонил позже, и не один раз. Он умел быть настойчивым, когда не надо.
