Майя родилась левшой, но уже младшая школа сделала все возможное и невозможное, чтобы переучить ее писать правой. Почерк от этого не выиграл ровно ничего, но на уроках физкультуры она была сама неожиданность. Вот и Саймону прилетело, откуда не ждал. Слева. Она слышала, как клацнули его зубы, и вполне искренне понадеялась, что язык он не прикусил.
Глядя, как чуть пониже его правого глаза вздувается ссадина, Майя не удержалась. Она поцеловала его так нежно, как только могла, чтобы проверить, нет ли во рту крови. Но, даже убедившись, что нет, – а для этого ей пришлось пройтись кончиком языка по его зубам сперва в нижней, а затем верхней челюсти, – она не смогла остановиться.
Ей хотелось целовать его и бить его по лицу одинаково сильно, тем более что своих загребущих рук с теплым металлом колец и шероховатой дубленой кожей массивных браслетов он никуда не убирал.
Зафиксировать как идея фикс. Пока у нее не кончился воздух и окончательно не затекли коленки.
Резко выпрямившись и подавшись назад, она наверняка причинила ему еще немного боли, ерзая на самых чувствительных местах его тела. Впрочем, перегнуть палку он ей не позволил, за что поплатился тут же – чувствительным щипком за проколотый сосок. Глядя, как его кожа тут же покрылась мурашками, Майя улыбнулась.
И расстегнула бра.
Саймон молча облизал губы, привычно поправляя пирсинг.
Уперевшись в его грудь ладонью, она легонько дунула в его самодовольное лицо. Но он только приподнял бровь и послал ей воздушный поцелуй, шевельнув чуть припухшими губами. Этот змеиный маневр был настолько очарователен, что опомнилась она, только почувствовав его сухие горячие ладони на внутренней стороне своих бедер.
– Опасно, герр Хеллстрем!
– Не жалей меня. Въеби уже справа, для симметрии…
Привстав, она уже было замахнулась правой, но одна из ладоней Саймона забралась дальше некуда, обнаружив влажный нейлон ее трусиков и жаркое напряжение под ними. Поэтому Майя стремительно сменила милость на гнев, ударив его тыльной стороной левой руки наотмашь так сильно, что его голова дернулась в заданном направлении, гулко ударяясь о металл.
Он выдохнул так резко, будто всерьез собрался отдать концы. Она догадалась, что его хорошо пробрало, и он еле сдержался, чтобы не приложить ее в ответ. Роскошно. Ей не хотелось, чтобы он убирал руки, но Майя знала, что теперь точно должна связать его.
Да, Симме. Да.
Одна из перекладин под крышкой стола вполне подойдет.
Между тем, Саймон повернул голову и, глядя ей в глаза, продолжал свои манипуляции. Его осторожные поглаживания напоминали поиск отмычки для не слишком простого замка, хотя ключ от него возбужденно торчал дюймом ниже. От этой мысли Майе стало муторно. Все ее кувыркания с Петером не стоили и минуты этой занятной игры. Она закусила губу, теряя время и, частично, самообладание. Эти твердые пальцы, казалось, плавили ее плоть, и она была готова растечься окончательно и бесповоротно.
Майя буквально поползла вверх, будто и впрямь забыв о собственных намерениях, потираясь своей грудью о его грудь, прижимаясь так тесно, что между их животами и пальца нельзя было вставить. Ее целью были его губы – снова. Она потратила, наверное, целую минуту, играя поочередно то с верхней, то с нижней, то прихватывая зубами его нетерпеливый язык. Потратила бы и вторую, но сигналом к отступлению стал звук расстегиваемого зиппера.
