Столкновение миров - страница 5

Присутствовавшие разразились приветственными криками. Изо рта Корделии вылилось, почти по своей воле, еще несколько слов. Она понимала, что говорит, хотя каждое из произнесенных слов ужасало ее. Как будто она говорила с кем-то по телефону и слышала эхо своего голоса.

– Единственный, кто мог нас остановить, теперь мертв! – объявила Корделия собравшимся. Она подозревала, что под ее обликом скрывается кто-то другой, и вдруг с ужасом осознала, что прекрасно понимает, что происходит. – Волшебные чары старика разрушены, они разлагаются, как его труп в холодной земле. Пришло время действовать. В соответствии с этим мы должны строить свои планы и готовиться к тому моменту, когда…

Вдруг Корделию жестоко вырвали из сна. Ее трясли, грубые голоса шептали ей в ухо.

– Корделия, проснись, – шептал голос. – Они прошли! Они убьют нас всех!

Услышав голос Брендана, Корделия Уолкер рывком села и ударилась головой о металлическую раму двухъярусной кровати. Она вскрикнула от боли и едва не выругалась вслух.

– Ух! Да что с тобой такое, Брен? – сказала Корделия и потерла ушибленный лоб.

– Извини, – сказал Брендан. – Я, может быть, слишком разволновался, но, клянусь, дело чрезвычайно важное. Вы обе захотите это увидеть прямо сейчас.

Корделия привыкла жить в отдельной комнате и спать на двуспальной кровати. Теперь квартира Уолкеров у Рыбачьего причала состояла только из двух небольших спален и гостиной. Поэтому Элеонора и Корделия спали в общей комнате. В тот вечер их старые кровати доставили сюда, на новую квартиру, из хранилища.

– Как ты, Дел? – прошептала Элеонора.

– Нормально, крови нет, – сказала Корделия. Она по-прежнему держалась за ушибленный лоб и старалась не сорвать зло на сестре. Корделия знала: Элеонора не виновата, что им приходится спать на старых двухъярусных кроватях.

Элеонора спустилась по лесенке с верхней кровати, Корделия в это время, охая, поднялась с нижней.

– Надеюсь, на этот раз ты покажешь не коллекцию состриженных ногтей, Брен, – сказала Корделия. – Это было не смешно даже и в первый раз.

– Нет, на этот раз не пожалеете, – сказал Брендан. – И, кстати… тогда было весело.

Несколько лет назад Брендан сказал Корделии, что хочет срочно показать ей нечто потрясающее. Ему удалось так заинтересовать сестру, что она заплатила доллар за право войти к нему в комнату. Тогда Брендан гордо показал ей коллекцию состриженных ногтей, которыми на письменном столе выложил слова «Корделия = Зануда».

– Потребовалось два года, чтобы собрать такую коллекцию, – сказал Брендан, ухмыляясь при воспоминании об этом случае.

– Фу, Брен! Давай лучше посмотрим, что ты хочешь показать, – сказала Корделия, состроив гримасу.

Вслед за Бренданом сестры вышли в темный коридор квартиры. Дверь в комнату родителей была закрыта, и света там не было. Тишина нарушалась только поскрипыванием пола под ногами детей, шедших к комнате Брендана, которая находилась в передней части квартиры и была вовсе не спальней, а гостиной, которую превратили для него в спальню.

Корделия, затаив дыхание, толкнула дверь. Скрипнули петли, и дверь открылась. В комнате было темно, и только поперек кровати, как это бывает в фильмах ужасов, лежала бледно-голубая полоска света.

Через несколько секунд глаза Корделии привыкли к полумраку, и она ахнула от ужаса. Она, молча, смотрела на экран телевизора. Рот у нее открылся, она почти забыла только что снившийся сон. Брендан протиснулся мимо нее и сел на край кровати.