Бабушки нет, осталась квартира. Я здесь жить не собираюсь, меня работа ждет и налаженный быт заграницей, значит, нужно продавать недвижимость. А этого за два дня не сделаешь. Пока все бумаги соберу, а мне же еще и родство подтверждать предстоит.
Или оставить все как есть? Зачем мне лишние проблемы, которые могут обернуться лично для меня катастрофой? Рискую потеряю работу с хорошим для эмигранта заработком!
А остаться ─ это значит…Руслан. Сердце до сих пор скачет, как после забега. Что это вообще было?!!!!!!!! Провидение? Как, черт возьми, они оказались соседями?! Ну, так же не бывает! С размаху угодить в прошлое. Думаю, и десять лет пройдет, я этой сцены на лестничной площадке не забуду. Дико страшно, ужас накатывает от мысли, что если мне придется провести здесь хотя бы неделю, он вспомнит. И в то же время сердце не поддается никаким увещеваниям. Оно вновь обрело хозяина. Оно зовет, тянет к нему.
Нет никого, кто бы помешал нам с Аланом быть вместе, кого бы следовало бояться, кто мог бы угрожать мне или Еве. Только прошлое. Наше прошлое, которое гигантской пропастью легло между нами. Ни перелететь, ни, тем более, перешагнуть. А перепрыгивая, можно не суметь ухватиться за противоположную сторону и тогда…вдребезги, усеивая своими осколками дно пропасти. Остается лишь жить как можно дальше друг от друга, чтобы раны не ныли, а душа не рвалась на части.
Так и не придумав, как поступить с квартирой, я решаю вернуться туда и осмотреть ее. Твержу про себя, что хочу лишь узнать бабушку ближе, посмотреть, как она жила. Я игнорировала подспудное желание еще раз встретить Руслана. И так понятно, что пока я в этом городе, оно меня будет преследовать.
Жутко трусила, когда мы с дочерью возвращались. Пока заходили в подъезд, пока поднимались, каждую секунду ждала, что сейчас появится ОН. Но нет, не встретился. Спокойно зашли в квартиру. Запах стоял, конечно, не из приятных. Немедленно открываю форточки на деревянных окнах, чтобы немного проветрить помещение.
– Ева, солнышко, ты сейчас посидишь на кухне, а я комнаты посмотрю, хорошо?– говорю, опустившись на корточки перед дочерью.
– Хорошо, мамаська,– отвечает мне, прижимая к себе игрушку.
– Я быстро,– целую в кончик носа.
Усадив ее на маленький диванчик в кухне, иду осматривать жилище. И словно попадаю в другую реальность. Нигде и никогда не видела такой обстановки. Комнаты небольшие, одна из них, видимо, спальней была: там кровать стоит с приличной такой периной. Но что больше всего позабавило, это пирамидка подушек на самой кровати. Там же стоял темного цвета шкаф, довольно низенький, по сравнению с современными. На стене у кровати еще и ковер развешен. Я сначала решила, что это какая-то картина, а когда уже зашла в комнату и, всмотревшись, поняла, ЧТО передо мной, зависла. Зачем на стену вешать ковер?
Забавно еще и то, что во второй комнате аналогичное чудо также висело, правда, уже другой расцветки. Но больше всего мое внимание привлек шкаф, за стеклом которого стояли фотографии. Пока рассматривала, пытаясь понять, где на них моя мать и есть ли она там вообще, сбоку раздался голос дочери:
– Ма-а-ам, я устала,– обиженным тоном выдает мое чадо, глядя на меня снизу вверх, поджав при этом губы. До жути напоминая молодого человека, что стал, возможно, нашим временным соседом.
– Зайчик, прости, мама задумалась. Пойдем баиньки, да?– опускаюсь перед ней на колени.
