– Я не знаю что делать,– уже реву,– они… они звонили, сказали, что мне в полицию нельзя. А я уже заявление написала. Я машину запомнила.
– Написала? Ну, так и сиди, жди, когда найдут.
Медленно отнимаю ладони от лица.
– Ты не понимаешь,– кричу на него,– ее украли те, кто до сих пор наследство делит! Думают через дочь занять правление. Они мне так и сказали: девочка вернулась в семью.
– Алиса,– стальная интонация заставляет волосы встать дыбом,– меня меньше всего интересуют проблемы вашей семьи,– делает ударение на слове «вашей»,– и если я разговариваю с тобой, это не значит, что я все забыл, простил и готов дружить,– каждое слово хуже удара хлыстом, потому что попадает прямо в сердце.
– Руслан, я отдаю себе в этом отчёт сильнее, чём ты можешь представить. Только сейчас мне действительно нужна твоя помощь. Я хочу консультацию юриста по вопросу наследования. Иначе свою дочь больше не увижу.
– Хорошо, с юристом я тебе помогу. Надеюсь, потом ты исчезнешь из моей жизни?
– Как только верну дочь, сразу же улечу из России. Больше меня здесь ничего не держит,– «кроме тебя»,– добавляю я мысленно,– так что это, вроде как, даже выгодно тебе, помочь мне. Быстрее исчезну с твоего горизонта.
Договариваю сухо, по-деловому, не глядя на него. Замолкаю, перетерпливая боль внутри, которая разъедает меня. Ничего, я это переживу, у меня есть Ева, и больше мне никто не нужен.
– Домой иди, будет информация, дам знать,– цедит сквозь зубы.
Поднимаю на него глаза:
– Спасибо. И да, Руслан, ведь ты же не думаешь, что я специально сюда приехала, портить тебе жизнь,– смотрю на него примиряюще.
– Не думаю. Я знаю, что любое столкновение с тобой грозит мне неприятностями. Ты сама по себе источник моих бед. Все, скройся с глаз моих.
Отворачивается, показывая всем своим видом, что более он меня терпеть не намерен.
ГЛАВА 13
И я ухожу. Домой. Иду пешком, погруженная в мысли. И хоть дорога не дальняя, кажется, всего пара кварталов, но я едва не попадаю под машину. Визг тормозов и удар под колено заставляют встряхнуться.
А выскочивший из машины водитель орет так, что я и о Руслане забываю, все мысли разом концентрируются на дочери. Она впервые в жизни оказалась без мамы. Как она там?
Добравшись до квартиры, начинаю метаться в ней, как тигрица, у которой детенышей украл бродячий цирк. Больно, от полнейшего одиночества накрыло жесткой паникой. Я четко понимала, чем сейчас станет моя дочь: разменной монетой. Смутно припоминая, что муж порой вел себя загадочно, теперь начала догадываться, что связано это было, скорее всего, с его семьей, о которой я вообще понятия не имела. Их ведь не было даже на свадьбе. Что эти личности собой представляли, если у них получалось напрягать самого Загряжского?! Страшно подумать. А может, у них уже тогда начался раздел бизнеса?
Только это неважно, я вообще не желала касаться денег Игоря, а моя дочь даже знать не должна, что имеет к этому роду какое-то отношение.
Подключать сейчас Тагира? А если этим шагом сделаю только хуже? С ним вообще никаких гарантий быть не может. Еще возьмет и сам выкрадет ребенка! От этой мысли к горлу подкатывает желчь и меня начинает тошнить.
– Нет! Нет-нет-нет!!!! Господи, нет,– сбивчиво шепчу, вцепившись пальцами в волосы. Продолжаю метания по комнате.
Наткнувшись во время ходьбы на диван, шлепаюсь рядом с ним прямо на пол. Глаза совершенно сухие. Уставившись в одну точку, жду. И только когда темнота спускается и затапливает квартиру, погружая ее во мрак, «просыпаюсь».
