– Да вас просто грохнут – вот все.
– Да, значит, эти вещи стоят двадцать пять тысяч. Извините, Борис, мне очень жаль, что у нас их нет.
– Сильвио, я научу вас делать восьмерки. Только продайте мне то, что я прошу.
Тут Сильвио упал на колени и начал молиться. Это было как-то непривычно. Олька даже подумала, что парень, ее собственный муж, дуркует. Но зачем?
Сильвио действительно молился. Он как будто включил проектор, и стал быстро вспоминать события последних дней.
– Все это было, было, было, – шептал он.
– Ты чего, Арт?! – ужаснулась Олька.
– Подожди, подожди, – быстро сказал парень, – сейчас я досмотрю… сейчас я только досмотрю.
Сильвио вспомнил. Он вспомнил, что у него было эти вещи.
– Да, у меня были эти вещи, – сказал он. – Но не все.
– Чего не было? – спросил Бер. Правда, пока что он не верил в это. Наверное, ложку решил оставить себе.
– Ложки не было, – сказал Сильвио.
– Я так и знал, – не смог удержаться от восклицания Борис. – Ты хочешь оставить ложку себе. Пойми, мне нужны все три вещи. У тебя… Они у тебя?
Борис не мог успокоиться. Он крутился на одной ноге, приседал, делал стойку на руках. Рассказывал много интересного. Как Цицерон. Он даже остался ночевать у них. А это для обоих молодоженов было большой потерей, ибо они делали все по науке:
– Секс три раза в неделю – не больше. И каждый раз из трех – не более трех раз. Но и не менее. А жизнь есть жизнь – настрой мог быть не всегда. А надо! Как говорил Дюма-отец своему Дюма-сыну:
– Хочешь – не хочешь, а делать ты должен это каждый день. – Каждый день! Здесь требования были более умеренные, но тоже:
– Три по три в неделю, умножаем на четыре недели. Это уже тридцать шесть раз в месяц. Плюс еще два-три дня по желанию. Ну, много, много все равно. И хотя Дюма-отец учил Дюма-сына не только сексу, и не столько сексу, а совсем другому ремеслу, все равно посторонним в этих делах не место.
А тут Борис навязался ночевать! Это все равно, что предложить Измайлову или Сычеву напиться перед решающим матчем на Олимпийских играх. Ведь потом будут говорить:
– Ну куда ты пас даешь? – И можно бы легко ответить:
– На ход. На ход напарника! – И все.
А приходится посылать на три буквы. Из-за этого легко расстроиться. И тогда игра вообще не пойдет. Удар, резаный удар в девятку. Мимо. Ну, что ты будешь делать? Мимо. Всегда точно в девятку, а тут на Олимпийских играх и…и ничего не выходит. Хотя, что значит, не выходит? Все нормально, все выходит. Просто люди, не понимающие ничего в футболе, хотя числящиеся тренерами, мешают, практически не дают играть.
Так и Борис, хотя и спал в другой комнате, каждые пятнадцать минут давал нелепые советы. И хоть бы про секс! Нет, он все советовал, как теперь найти три магических – по его словам – предмета.
– Или вы их и не теряли? – прибежал он уже в десятый раз с новым предположением.
– Разве вы забыли, что уже говорили это? – спросила Олька. Она едва успела прикрыться одеялом.
– Простите, – наконец не выдержала она, – но у нас научный метод.
– Талантливым людям не нужна наука, – сказал Борис Бер. – У вас и так все получится.
– Нет, нет, у нас режим, – поддержал жену Сильвио. – Пожалуйста, ложитесь спать. Дайте нам насладиться этим по программе.
Когда Борис удалился в свою комнату, Олька сказала, что завтра надо вставить замок:
– В эту дверь.
– У нас никогда не бывает гостей, – сказал Сильвио. – Зачем нам замок?
