Другое дело, что, с огромной долей вероятности, они же этот бордель и крышуют.
Не удивлюсь, если в соседней со мой комнате сидела парочка депутатов из тех, что каждый день выступают с очередными законопроектами во благо народа.
Мысль нанять частного детектива для собственного расследования я тоже отмел в сторону. У всех местных и толковых ребят клиентура тоже местная, а значит не факт, что один из них меня же не заложит. Нужно было привлечь кого-то со стороны.
Телефон долго выдавал длинные гудки, пока, наконец, не раздался твердый баритон:
– Guten Tag.
Запоздало вспомнив, что мой европейский адвокат по-русски знает только три слова: водка, медведь и матрешка, сам перешел на немецкий:
– Добрый день, Дитрих. Как поживаете, как семья? – начал издалека я.
– Оу, гер Коршунов! Рад вашему звонку. У меня все прекрасно, спасибо, близняшки подрастают, жена радует, но, думаю, вас заставил позвонить интерес иного рода?
– Именно так, гер Сайн-Витгенштайн, я по делу. Очень скользкому и весьма щекотливому, – обтекаемо и полунамеками я объяснил Дитриху причину своих опасений, в итоге заключив, что в целом это не телефонный разговор. – Я знаю, что твой брат частный детектив, он бы мог мне помочь?
– Клаус?! – удивились с обратной стороны. – Но он в Нью-Йорке и не занимается хгм... подобными делами… В основном его клиенты обращаются по экономическим преступлениям, но здесь… Если я вас правильно понял, то речь может идти о массовых убийствах, и замешаны весьма известные и могущественные люди.
– Вот именно, поэтому я готов платить вдвое выше, чем обычно. И тебе, и ему. Есть у меня ощущение, что не просто так я оказался в том месте, а я не люблю, когда со мной играют в темную.
– О, да, я помню, гер Коршунов. Вы предпочитаете сами играть со всеми козырями на руках.
– Поэтому жду вас с братом в России, где и введу в полный курс дела. Это возможно?
– Хорошо, гер Коршунов. Я сейчас же созвонюсь с Клаусом. Думаю, за несколько дней мы решим оставшиеся дела и сможем откликнуться на ваше предложение.
– Вот и прекрасно, – распрощавшись с Дитрихом, я несколько минут размышлял над ситуацией.
Не по правилам клуба я стал играть, когда выкупил Еву себе. По всем законам того места, сейчас она, как ненужная свидетельница, должна была бы лежать в какой-нибудь канаве, но вместо этого наверняка нарезает круги в комнате наверху и льет слезы в истерике.
В данный момент она точно не осознает, что ей во многом повезло оказаться здесь со мной, иначе бабушке позвонили бы следователи…
К тому же, судя по сценарию, по которому должна была сложиться судьба Евы, не прояви я чудеса щедрости, очень скоро в Гнесинке не дождались бы одной из студенток, а в Челябинске, тем временем, начала бы поднимать панику пожилая женщина, разыскивая единственную внучку.
А дальше нашли бы либо труп, либо Еву признали пропавшей без вести.
Вроде бы все логично, но что-то в этой истории терзало, не давало покоя шестому чувству, напоминая о младшем идиоте Соколовском, так тщательно зазывающем пойти с ним. Чего он добивался? Не мог же урод предугадать, как я отреагирую на девчонку? Или он повелся на слухе о моих необычных предпочтениях и решил, что стану трахать жертву у всех на глазах?
Черт, как же мне все это не нравилось. Единственным радужным пятном была эта девчонка. И она нужна была мне живой, ведь мертвые, как известно, не стонут.
