Достигнув того места, где мы видели лося, к своему удивлению, обнаружили там след гусениц вездеходов, которые спустились с береговой возвышенности на русло реки. След уходил вдаль по руслу реки. Тут же стоял мансийский чум, обтянутый шкурами, и незнакомый мужичок-манси разделывал тушу свежеубитого лося – того самого, которого мы видели накануне в этом же леске. Оказывается, он ехал на своей оленьей упряжке по следу, промятому тягачами в глубоком снегу. И что необычно, так это то, что, несмотря на грохот двигателей тягачей, прошедших рядом, лось так и не ушёл из этого леска.
Пошли назад на базу. Наш труд не был напрасным – тягачи шли точно по нашему следу, никуда не отклоняясь. Вверх по реке было идти труднее, поэтому пришли мы на базу уже где-то к обеду. Ещё издали на берегу заметили два стоящих приземистых жука с брезентовыми тентами на грузовой части, автомобильной кабиной и гусеницами вместо колёс. С ними прибыл и начальник экспедиции В.А. Чепкасов. Я подошёл поближе рассмотреть это чудо техники.
АТЛ обозначает "артиллерийский тягач лёгкий". Это гусеничная машина весом около 7 тонн и грузоподъёмностью 2 тонны. Двигатель – двухтактный дизель в форсированном до 135 л.с. варианте Ярославского завода. Ведущие звёздочки спереди, как и, соответственно, бортовые фрикционы. Как показал опыт их дальнейшей эксплуатации, они обладали рядом крупных недостатков, а именно: большой расход топлива, случаи хода дизеля в "разнос", очень слабый металл ходовых валиков фрикционов, слабая проходимость зимой при подъёмах на горки, быстрый износ летом ходовой части – звёздочек и пальцев гусениц. Однако они, безусловно, сыграли свою положительную роль в дальнейшей работе экспедиции. Кстати говоря, один из пришедших АТЛ уже сломался, и водитель разбирал правый фрикцион. Чуть позднее достал ходовой валик с полностью смятыми зубьями. У нас, естественно, ничего подобного не могло быть, и его водитель уехал на другой машине. Деталь была привезена самолётом из Тюмени через несколько недель, водитель прилетел к нам вертолётом, отремонтировал машину, и она успела ещё по льду до весны вернуться на базу экспедиции.
Чепкасов осмотрел базу партии – жилой барак, контору, баню и все пошли с ним на участки работ. Сначала осмотрели здесь, потом пошли на вторую линию. Он осмотрел буквально все работающие объекты – шурфы, работу промывальщиков, строительство вертолётной площадки. Отдельные шурфы имели уже солидную глубину, и там начинала сочиться вода, которая удалялась пока вместе с породой проходческими бадьями. Потом уже, когда он закончил у нас дела, сказал, что мне надо скоро готовиться к отъезду в Саранпауль. Там начинала накапливаться лавина новых дел: оформление разрешений на хранение взрывматериалов на складе экспедиции, поездка в Тюмень за получением двух уже готовых насосов, получение и отправка взрывматериалов, а также надо было посмотреть дела на буровой в партии И.М. Сидоряка. Взрывчатка требовалась для съёмочных партий на полевой сезон, который был уже на носу. Да и Хобеинской партии она была нужна для дробления крупных валунов в шурфах. Примерно в начале апреля меня радиограммой вызвали в Саранпауль.
Саранпауль. Манси и зыряне (коми). Красновские. Поездка на буровую. Берёзово
Рис. 10: с.Хурумпауль
"Паулей" в Березовском районе было много – Яныпауль, Нерватпауль, Суеватпауль, Тимкапауль и т.д. "Пауль" по мансийски – большая деревня. Отсюда произошло и название Саранпауль – зырянская большая деревня. При общем числе жителей около 3000 человек, более 70% было зырян и манси.
