Что сам себе
ковал натуру —
Всё ради женщины
одной.
Но Ваня наш,
финал не знает,
Не дочитал
он книгу ту,
В дали томится
дорогая,
Что ждет
его же
на углу.
Её глаза
огнем сверкают
И солнце аурой
блестит,
И листьев
огненные
стаи
В ногах её —
вот это вид.
Иван уже
вот-вот
подходит,
А сердца стук
бьет заодно,
Лишь за спиною
гул завода,
Как саундтрек
в большом кино.
«Привет,
Ванюша,
ты прям ровно
Пришел сейчас,
как обещал» —
Она сказала,
а он
словно
Язык свой съел
как быть
не знал.
Секунды
нервного молчанья,
Решил наш Ваня
не глупить:
«Да
я привык
жить пунктуально,
С порядком мне
удобней жить»
«Ты что-то вновь
уже читаешь?
Островского
осилил ты?
Ведь мне рассказывал,
что чаешь
Советских лет
одни труды?»
Он ей ответил
без сомнений,
Ведь книги есть
его конек.
И как рукой
сняло волненье,
Пошел его
рассказ в далек.
Иван сказал,
что восхитила
Судьба Корчагина,
что он
Хотел иметь
такую силу,
Которой
Павка одарен.
Найти в себе
стремленье рьяно
Жить
при любых
невзгодах драм
Где покажись
что вариантов,
Уже вот нет,
конец,
всё в хлам.
Любить свою
страну
всем телом,
И в этой облачной
любви
Найти себя
и жизни
дело,
В любых
условиях
идти.
Вот это
красное стремление,
Советской мысли
высота —
В нем вызывают
восхищенье
И гордость, что
была страна.
Теперь
он к Лондону
склонился,
Читает книгу
о любви.
И вот Иван
остановился
Рассказ вести,
но не брести.
«Любовь» – ведь слово
не простое,
В нем смыслов
сразу не считать
И иногда
влюбленным стоит,
Не говорить,
а помолчать.
Иван бредет,
а рядом Аня,
Лишь город
утренний гудит.
А солнце светит,
невзирая
На то,
что
пламень
жжет в груди.
Вот парень смотрит
краем глаза
На ноги девушки
тайком,
А та всё видит,
но ни разу
Его
не упрекает
в том.
Она —
Григорьевна Шталова —
Донецкой крови
огонёк.
И волос русый,
взгляд здоровый,
Глаз карих
яркий уголёк.
Она нежна,
она прекрасна,
Из трудовой
она семьи.
Она умна,
и мыслит ясно,
И жизнь кипит
в её любви.
Ивана знает
с ранней школы,
Он ей понравился
за то,
Что мыслью блещет,
и здоровый,
И делом взрослым
жить готов.
Они
из общей параллели,
А школа знает
вся давно,
Что Ваня с Аней возлетели
В любви
друг к другу,
как в кино.
Вот Анна
очень
любит книги
О той
особенно войне
С нацистским
страшным,
жутким игом,
О жертвах,
подвигах,
вине…
О той вине
невозвращенья,
Когда есть долг
и есть семья,
О драматических томленьях,
О смелых,
гордых
матерях.
И разделяет
увлеченье
Такими темами
Иван.
Они вдвоем,
в своих волненьях,
В легендах прошлых,
славных стран.
А юность
силою
склоняет
Их младый дух
на катаклизм,
Что правит разумом
рождая
Известный всем
максимализм.
