– …сборщик податей. Я…
– …я тоже понял, что вы помните, сейид. А вот они живут, как жили, над каналом Нашраван. И ибн Умары, которые…
– …кади…
– …да, они живут в том же квартале. До сих пор. Как вы думаете, сейид, у них хватит денег скинуться и нанять кого-нибудь с… мнэ… острым зрением?
– Что ж, тогда желающим убить Тарега Полдореа придется постоять в очереди, – нерегиль дернул плечом. – Меня это не интересует.
Он поддал Гюлькару стременами и натянул правый повод, разворачивая сиглави. Конь недовольно храпнул и закивал мордой, пытаясь поддать задом.
– В вас всадят нож.
– Меня нельзя убить, – прорычал Тарег, борясь с храпящей скотиной.
– Тем хуже, – прищурился полуджунгар, складывая руки на груди. – Потому что, если горло перерезать обычному человеку, он умирает. А вы будете мучиться, сейид. Как в прошлый раз.
Разъяренный Тарег дал шенкелей, Гюлькар долбанул копытом по ящику, на котором лежали амулеты-пятерни. Медные ладошки посыпались, кругом заорали. Покрывало спало. Потомок шаманов расплылся в улыбке.
– Какой шайтан послал вас, почтеннейший?!.. – рявкнул Тарег и увидел десятки повернутых к нему ошалелых лиц.
Толпа завопила с новой силой. Люди, увидев, кто сидит на хорошем сиглави посреди базара, испуганно ахали и показывали пальцами. Где-то заверещала женщина. Беспокоящийся Гюлькар ржанул – и поддал задними копытами. За спиной взметнулась стена воя, спереди началась давка.
– Чтоб вам провалиться! – заорал Тарег. – Хватит с меня ваших рассказов! Ну-ка, выкладывайте, кто ваш отец, о котором вы все время думаете!
Вокруг вопили: «Аль-Кариа, вон он, воистину это аль-Кариа, спасайтесь, правоверные!» – кто-то пер от него, кто-то к нему, продавец пилава стоял с раззявленным ртом, мальчишки-попрошайки восторженно завывали.
– Мой батюшка, Джарир ибн Тулун…
Возбужденный воплями Гюлькар попытался встать в свечку.
– Короче!..
– …Тулун приходился сыном…
Пихаясь как самый умный, кто-то все-таки опрокинул чашки с пилавом – и мир взорвался.
Тарег рявкнул:
– Еще короче!..
– …сыном Архаю! Сыну Арагана! Сыну Эсена!
– Тьфу на вас, почтеннейший! Вы бы сразу сказали, чей вы правнук!.. Садитесь сзади!
– Батюшка ждет вас в поместье! Сказал, привези Повелителя, в ноги упади, но привези!..
– Тьфу на вас снова! Меня еще ни разу не приглашали на ужин, угрожая убийством! Дорогу! Дорогу, вонючие обезьяны, я не знаю, что с вами сделаю! Дорогу!..
* * *
Из арки за спиной зеленщика открывался прекрасный обзор.
Вот раскиданный сельдерей и стебли лука, которые пытается собрать верещащий продавец. Вот разъехавшаяся куча корзин и мелькающие над головами корзины, которыми правоверные уже начали мутузить друг друга.
А вот напряженная спина Адхама ибн Ирара, позабывшего про свои фрукты. Потомок некогда славного рода стоял, намертво вцепившись в рукоять ханджара. И смотрел на исчезающего в толчее базара нерегиля.
Впрочем, смотреть было уже особо не на что: всадник в белой фараджийе и вцепившийся ему в плечи паренек уже скрылись за покосившимся навесом из яркой лоскутной ткани.
На месте, где неожиданно, словно из ниоткуда, возник нерегиль, среди расколоченных черепков и рассыпавшегося риса кипела обычная базарная драка. Бритый степняк в грязном халате прыгал одной ногой в стремени, его стаскивали за пояс двое детин с такими же бритыми башками, детин охаживали кулаками невольники продавца пилава, а сам Халид Бу Али держал лошадь под уздцы и, надсадно вопя, призывал Всевышнего в свидетели разбойничьего нападения на гостя.
