Story-тексты. Книга о том, как буквы складываются в слова, а слова – в истории - страница 5

В конце концов, женщина фыркнула, швырнула книгу и ушла:

– Услугами вашей библиотеки я больше не воспользуюсь.

Дамочка попала в «черный список». Как оказалось, ее долг составлял всего лишь 38 рублей.

Это глупость или принципиальность?

Море штормило уже третий день.

Серые волны свирепо накатывали на берег, толкали, валили с ног, переворачивали, накрывали с головой, кусали, били наотмашь мелкой галькой. Мои дети визжали от страха, холода и восторга. Я, словно брехливая собачонка, бегала по берегу с охрипшым голосом и колотящимся сердцем: «Артем, Дианка! Живо на берег!».

Я боюсь воды. Особенно такой сильной и опасной, которая подкрадывается сзади, ослепляет, топит и тащит за собой. Такое море мне совсем не нравится. Слишком близко ходит беда.

Из 12-ти отпускных дней вот уже третий день без горячего солнца, с ночными дождями, третий день – штормовое, холодное, опасное море.

Волны собрали с пляжа всю грязь. Пустые яркие пакетики, обглоданные початки кукурузы, окурки, шлепанцы бились о прибрежную линию.

Солнце ныряло меж тучами, и, в зависимости от этого, ветерок становился то теплым ласковым, то сырым и холодным.

Солнечные очки можно было и не брать, а вот накидку зря не прихватила. При такой погоде был один плюсик – какими бы ни были жадными до солнца свеженькие отпускники, обгореть им не грозит. Правда, плюсик сомнительный. Кстати, крем для загара я тоже зря взяла.

Наверно, поэтому я так мало купалась и загорала, а чаще смотрела по сторонам, замечая то, что довольный, счастливый, обласканный морем и солнцем, человек порой не видит.

Узкая галичная полоса пляжа устлана полотенцами, ковриками, лежаками. Но еще не лежбище. Июнь месяц, сезон только набирает силу.

Неподалеку рабочие ставят навесы, где-то беспрерывно гремит перформатор.

Совхоз «Россия» ближе всех к олимпийским объектам, везде идет стройка, идет борьба за каждый кусочек земли. Частный сектор нависает друг над другом все новыми и новыми этажами, надстройками, подстройками, лестницами и крышами. До противоположного окна можно дотянутся рукой.

Я не хочу такое море. Я мечтала о буйной яркой зелени, ночных уютных сверчках, фруктовом изобилии прямо с дерева, о южном тяжелом звездном небе и тишине с запахом моря.

А получила грохочущую дрель и грязное море. Я недовольна отпуском, погодой, морей и всеми курортами Краснодарского Края в лице совхоза «Россия».

Я смотрю по сторонам и собираю негатив. Зачем мне это надо? Наверное, чтобы побыстрей сделать загранпаспорт и уехать в беззаботные жаркие страны.

Маленькая очаровашка лет 5-ти, в купальнике с юбочкой и премиленькой соломенной шляпке, бесстрашно запихивает в пластиковую бутылку дрожащие студенистые медузы. Маленькие легко проскальзывают в узкое горлышко, а вот те, что побольше никак не лезут целиком. Малышка старательно кромсает их детской лопаткой.

– Мама, мама! Смотри!

Бутылка набита противной массой. Это сувенир для папы.

– Хорошо, котенок, набери туда водички, а то они умрут.

Я возмущена. Но я молчу. Сама так в детстве делала. Правда, не лопаткой, не в бутылку и не для папы.

На следующее утро море не узнать. Наконец вышло долгожданное солнце и сильно припекает, оправдываясь за долгое отсутствие, но купаться в море нельзя. Ночной шторм, словно та старательная малышка с лопаткой, перерубил в мелкий фарш просто кучу медуз. Вся прибрежная линия усеяна прозрачными лоскутками. Они покачиваются на волнах густым медузным супом. Галька тоже усеяна подсыхающими растерзанными трупиками.