Они стали свидетелями нескольких стычек между католиками и протестантами прямо на улицах. Мелкие ссоры быстро перерастали в драки, а иногда и в поножовщину. Люди с белыми католическими повязками на рукавах и с оранжевыми гугенотскими лентами смотрели друг на друга с неприкрытой ненавистью. Братья поняли, что слова незнакомца в таверне были не просто угрозой, а предупреждением о надвигающейся катастрофе.
В один из дней, выполняя поручение кардинала, они сумели попасть на дворцовый рынок, где продавали провизию для королевской кухни. Там они подслушали разговор двух слуг, которые, не стесняясь, обсуждали грядущие события. «Говорят, королева-мать уже отдала приказ,» – шептал один. – «Сегодня вечером будут собраны списки. И никто не уйдет. Ни один еретик.» Второй кивнул: «Да, и к тому же говорят, что колокол на Сен-Жермен-л’Осеруа зазвонит. Это будет сигнал.»
Эти слова пронзили Жерома как нож. «Колокол… сигнал…» – пронеслось у него в голове, вспоминая слова незнакомца. Он почувствовал, как сердце у него сжалось. Это было слишком конкретно, слишком зловеще, чтобы быть просто слухом.
Они старались не пропускать ни одной детали, но чем больше они узнавали, тем яснее становилось, что они оказались в центре паутины, где каждый ход мог стать смертельным. Каждый дворцовый коридор, каждая таверна, каждый уголок Парижа хранил свои тайны, и многие из них были связаны со смертельной угрозой. Шёпот интриг, который они слышали, был предвестником неминуемого крика.
Жером и Бастьен понимали, что им нужно как можно скорее передать эту информацию своему обществу в Сент-Обине. Но как? Как выбраться из этого кишащего змеями города, когда каждый выход из него, кажется, контролируется? Они чувствовали, что их миссия, начавшаяся как шанс, теперь превратилась в смертельно опасную игру, где на кону стояли не только их жизни, но и жизни всех, кто им дорог. Они были простыми деревенскими парнями, оказавшимися в центре величайшего заговора своего времени, и им предстояло пройти через ад, чтобы выжить и защитить то, что им дорого.
Появление агентов Гизов: слежка начинается.
Работа на кардинала Де Лара, пусть и вынужденная, не замедлила принести свои плоды. Жером и Бастьен, используя свою неприметность и деревенскую смекалку, собирали крупицы информации, которые затем передавали Леграну, связному кардинала. Но чем глубже они погружались в мир парижских интриг, тем яснее становилось, что они не единственные, кто ведёт свою игру. Над ними, над каждым их шагом, словно невидимая тень, нависла опасность в лице агентов Гизов.
Рудные Гизы, самый влиятельный и яростно католический род Франции, были главными соперниками адмирала Колиньи и их собственные амбиции простирались далеко за пределы простого религиозного рвения. Они стремились к полной власти, и убрать Колиньи было лишь частью их плана. Их агенты были повсюду: среди солдат, слуг, торговцев, даже среди нищих. Они были обучены шпионажу, убийствам и провокациям, и их методы были гораздо более изощренными, чем те, что использовал кардинал для своих «глаз и ушей».
Слежка начинается для Жерома и Бастьена не сразу. Поначалу они чувствовали лишь неясное беспокойство. Какие-то незначительные детали: слишком долгий взгляд на рынке, повторяющаяся фигура в толпе, ощущение, что за ними наблюдают, когда они заходят в гугенотский квартал. Жером, с его развитой интуицией, был первым, кто почувствовал, что что-то не так. Он заметил, что одни и те же лица мелькают вокруг них слишком часто. Это были не обычные горожане, а люди с холодными, оценивающими взглядами, которые появлялись там, где их быть не должно.
