Коротким жестом вождь отправил разведчиков поднимать людей. Остались только Вождь, жрец и Лисенок. Медвежья лапа посмотрел в переполненные страхом глаза мальчика. Лис понял, что этой жертвой должен стать именно он.
– Не бойся. Скажи, ты уверен? – Этот вопрос старик задал очень тихо, так чтобы жрец не смог расслышать.
– Там хорошая вода, – одними губами прошептал мальчик.
– Хорошо, на тебе детская команда. Через четверть часа выступаем. Беги скорее.
Ноги не слушались. Лис едва не свалился с высокой колесницы. Это было ужасно, чувствовать на себе ненавидящий взгляд самого могущественного и страшного в племени человека, этого жреца. Спотыкаясь, мальчишка убежал. Воин и жрец остались одни.
– Почему ты упрямишься?
– По тому, что ты боишься этого мальчика. По тому, что я сражался вместе с его отцом в десятках битв. Я воин и привык к смерти. Но перерезать горло связанной жертвы… такое я даже представить не могу. Ты же был воином, зачем тебе эта кровь?
– Мне кровь не нужна. Крови требуют боги. Рассвирепевшим вепрем Вэрэтрагнэ1 не является, забыл он наше племя, не режет войска вражьего ряды. Обману не подвластный несущий возмездье Митра2 и повелитель вод и слова верного Варуна3 отвернули от нас свои взоры. Ты доверяешь глупому мальчишке и не слышишь богов!
– На рассвете я жертвую черного быка, лучшего в моем стаде. – Медвежья лапа резко развернул колесницу и умчался, поднимая пыль.
Лис был в ярости, страх предстоящей смерти от ножа мерзкого жреца отошел на задний план. Злобный старик – вождь не позволил даже подняться на холм, чтобы заглянуть в ущелье черного хребта! Все племя расползлось по отдельным урочищам на притоках реки, которую нашел он, Лис, а не жрец и не стоящие на колесницах. А ему не позволили даже такую малость – посмотреть на такое загадочное ущелье и реку!
Место их общине досталось хорошее. Здесь были две рощи, много травы, отличный колодец и большой ручей, но все это не радовало. Лис твердо решил убежать. Так всем будет легче, и он не будет больше, как хвост, везде мешаться и от всех получать по шее. Сзади подошла и села рядом сестра.
– Ты чего такой угрюмый? Ты молодец Лись, ты нашел такое шикарное место для всего племени.
– Ну, их всех. Отсюда его даже не видно, – Лис с трудом сдерживал наворачивающиеся на глаза слезы.
– Кого не видно? – Не поняла Хумая.
– Я не это место вождю показывал, а хребет такой… – Лис так и не смог подобрать нужные слова. Он замолчал, чтобы не разреветься.
– Завтра мы с тобой туда сходим. Не переживай ты так. Уже поздно мама волнуется. Такой день тяжелый был, надо поесть и ложиться спать.
– Да не хочу я ничего. Но ты права, я только окунусь в ручей, умоюсь и приду.
– Возьми плащ уже прохладно, как искупаешься, вытрись. А хребет твой он теперь никуда от нас не денется. Я слышала, что Медвежья лапа решил – здесь отстраиваться будем, дальше не пойдем.
– Это хорошо.
Лис постепенно успокоился. И хотя раньше иногда они с сестрой даже дрались, за последний год все изменилось. Хумая, наверное, была единственным человеком, который его понимал. Она всегда умела успокоить, помогала принять верное решение, часто его защищала. Сестра была на четыре года старше, и на будущий год ей предстояло пройти посвящение. Иногда Лис думал, как все станет плохо, когда она уйдет в другую общину с мужем. Тогда он действительно останется один, даже поговорить будет не с кем.
