– Всё, я передумала! Иди к черту!
Она все же дернулась. Попыталась слезть с проклятых колен. Убраться подальше от этого тела. Чтобы не чувствовать больше ничего и не хотеть никаких глупостей.
Обидно было. Снова до слез. И ведь сама позволила себя трогать. Сама подначивала. Да еще угрожала расправой, если остановится.
Точно пора было палату присматривать. И смирительную рубашку помоднее, чтобы прятать предательские руки от этого гада.
– У черта я уже был. Мне там не понравилось. В тебе гораздо лучше. И тесно как в раю.
– Ты... Ты... Губу закатай! Твой поезд ушел. Ту-ту!
Переносицу ломило немилостиво, а глаза болели от желания расплакаться. Такого позора Вероника не испытывала никогда. И ведь подумать только, кто довел! Самый неромантичный, грубый и нахальный мужчина на свете.
– Мой поезд лишь прибыл.
Оставив, наконец, ее несчастные волосы в покое, Руслан махнул замерзшему таксисту. А потом сам аккуратно усадил свою ношу рядом. Бедром к бедру. Плечом к плечу. С лапой на колене.
– Вот только сейчас вещи заберем. – Успокаивающее погладил по ноге. – Заселим тебя куда следует, и такое «ту-ту» устрою, что будешь молиться о зале ожидания.
В ответ так и хотелось послать его снова. Но не к черту, а подальше – туда, куда сам регулярно отправлял своих подчиненных. Ради Бадоева Вероника бы пересилила себя и забила на все правила приличия. Но таксист вернулся слишком быстро. А тугая пружина внизу живота сжалась настолько болезненно и сладко, что вместо проклятия запросто мог вырваться стон. И раскрывать рот стало опасно.
***
Когда такси подъехало к дому, первой мыслью Вероники было забаррикадироваться у себя в квартире и не собирать никаких вещей. Она даже представила, как подпирает дверь тяжелой тумбочкой.
Но гневные фантазии так и остались фантазиями. С грацией бегемота Бадоев вломился в коридор следом за ней. Словно у себя дома, плюхнулся на диван. И, показав на часы, сухо выдал:
– У тебя пятнадцать минут. Бери самое необходимое. Если что-то потом понадобится, купим.
Мечта, а не мужчина! И слова правильные нашел: «бери», «купим». Так и напрашивался на жест из оттопыренного среднего пальца.
Никакая голая грудь с каменным прессом уже не отвлекала бы внимание Вероники от такого художественного выражения своих эмоций. Но на грудь она даже взглянуть не успела.
Отдав приказ, Руслан достал из кармана телефон и словно самый главный аргумент водрузил на обломки кофейного столика ноги.
Босые!
Совсем!
С крупными ровными пальцами и розовыми, как попка младенца, пятками.
Сразу вспомнились слова Лены о носках в кровати, и вместо возражений изо рта вырвался нервный смешок.
– А ты подготовился. – Обхватила себя руками.
Оторвавшись от экрана, Руслан вопросительным взглядом прошелся по хозяйке квартиры, по своим стопам и, будто прочел мысли, хищно осклабился.
– С тобой опасно расслабляться. Лучше сразу быть готовым ко всему.
– А еще совсем не нужно интересоваться мнением. «Пришел, увидел, победил».
Удивительно, но только сейчас Вероника задумалась над тем, что никаких особых причин съезжать из квартиры у нее не было. Вчерашняя ситуация с Фольксвагеном могла оказаться случайностью. Сегодняшняя – исключительно ее виной.
Если, конечно, Бадоев ничего не скрывал. И за всеми его диагнозами не стояло что-то другое... Опасное, профессиональное.
Нужная мысль так и витала где-то рядом. Как невидимый удав, оплетала тело смутными догадками. Стоило лишь немного расспросить одного твердокаменного мерзавца... Правильно поставить вопросы.
