Видимо, у меня такое выражение лица, что Зенова все начинает понимать без слов.
- Может все же в полицию обратимся? – предлагает она вполне справедливое и верное решение проблемы.
Но я сотрудникам давно не доверяю. Еще когда они милицией были. От смены названия структурного подразделения суть их работы не поменялась. Нам ничем не смогут помочь. Еще и мы виноватыми останемся. И если у Зеновой есть хоть малейшие шансы избежать наказания, поскольку она не числится в штате, а камеры видеонаблюдения могли быть отключены убийцами Мамедовой, у меня же вообще нет вариантов. Захотят сделать преступником, сделают. А мои сотрудники еще и подтвердят, что я над ней много прикалывался, шутил. Значит, недолюбливал.
- Нет. Лучше уж сразу умереть, чем сидеть в тюрьме, - говорю невесело.
- Все познается в сравнении? – тут же раскусила меня Зенова. Умная все-таки девчонка, сообразительная.
Ничего не отвечаю на этот вопрос. Начинаю искать в карманах хоть какую-то наличку. В итоге в моем кошельке оказалась только тысячная купюра.
- Не густо, конечно, но хоть что-то, - заключает она, отбирая у меня купюру и направляясь к магазину, который не внушает доверие качеством еды, но выбора у нас нет.
- Э, а у тебя сколько есть? – иду быстрым шагом за ней.
- У меня нет ничего, - отрезает она сразу.
- Я верну все твои копейки, как только смогу! – начинаю опять психовать.
Зенова останавливается, поворачивается ко мне лицом и ухмыляется:
- Вы думаете, что я зажилила свои копейки?
Она тут же опускает руки в карманы своих светлых брюк. Выворачивает их, показывая, что они полностью пусты.
- Рюкзак тоже выворачивать будем? – спрашивает недовольно девушка, будто с претензией ко мне.
- Я что ли начал?! – отбрыкиваюсь от нее и захожу в магазин.
Мда. Таких магазинов не видел давно. За прилавком женщина средних лет, не просто полновата, а даже толстовата. Как она проходит между прилавком и стеллажом за ней, непонятно. Не успеваю оглядеться, как Зенова уже делает покупки.
- Дайте, пожалуйста, бутылку воды, батон и… Отрежьте нам сыра. Грамм сто.
Женщина смотрит на нее устало. С каким-то скепсисом что ли. Зенова же продолжает ей улыбаться, не обращая внимания на отношение к ней постороннего человека. Мне бы так…
Что-что, а я бы уже давно взорвался на тетку, которая бы смотрела на меня с пренебрежением. И с недовольством начала собирать заказанные нами продукты.
- Нет не этот сыр. А вон тот, - поправляет ее Зенова, указывая на большой кусок сыра гораздо дешевле предложенного продавщицей.
- Зенова, а может хоть на продуктах не будем экономить? Я не ем эту гадость!
Мне не нравится магазин в принципе. Мне не нравится мое положение сейчас. Я еще ни разу не был в такой абсурдной ситуации. Мне не свойственно есть дешевку!
Ой, ладно… Кого обманываю…
- Не едите?! – будто обрадовалась Зенова. – Значит, мне больше достанется. Я есть хочу. Жутко и очень сильно.
Девушка улыбается мне, отчего невольно залип на ее лице. Как она может улыбаться?! Сейчас! Когда за нами погоня, когда нас могут пристрелить двумя выстрелами в упор. Вот только непонятно, зачем они за нами погнались? Зачем стреляли в меня?
По факту ни я, ни Зенова их лиц не видели. Кто его знает, что там Мамедова натворила?! Я ею не интересовался никогда. Мне было достаточно, что она хорошо делает свою работу. Вот только оказалась нечиста на руку. Может быть, она не только у меня деньги воровала?
