– Меня пугает неуправляемость этой толпы, – выразил обеспокоенность Саша, – порой кажется, если плотина рухнет, поток не остановить.
– Это тараканы, – успокоил Дима, – а на каждого таракана найдётся свой диклофос. Скажи лучше, народ сильно ропчет?
– В основном старушки. Рабочему классу не до этого. На хлеб бы заработать. А хлеб нынче дорог, и если надо мы сделаем его ещё дороже. Люди будут тянуть ношу, пока не загнутся.
– Цивилизации не рушатся, – рявкнул Альберт, – лишь перерождаются. Сколько цивилизаций было на Ближнем Востоке и сколько осталось. Когда-нибудь они выйдут из зачаточного состояния.
Он залпом выпил сто грамм и не поморщился. Небольшой подарок небес. Стойкость к маленьким радостям жизни. Алкоголь, как вода, дым, как воздух, наркотики как витамины. Секс бессмыслен, будто между куклами. Зато мозг работает как часы. И цель, очищение человеческого рода, как проклятье и предназначение.
Сколько сказано о величии, предначертании, полёте над миром. Но там, в небесах, когда весь мир с замиранием сердца следит за каждым взмахом твоего крыла вдруг начинаешь осознавать, что хочется простого семейного гнезда, хочется порой забыться в толпе, взять передышку в борьбе с ветрами ожиданий, непогодой критики и бурей собственных сомнений. Пусть ненадолго, пусть на долю секунды, но эта передышка нужна. Несложно быть гением среди десяти человек, но среди миллиардов… Не каждому богу такое под силу. Что же говорить о смертных. Бежать за вечным величием, всё равно, что тянуться к горизонту. Книг жизни в библиотеке мироздания не счесть. Какие-то стоят на верхних полках в рамках и золотом обрамлении. Другие пылятся на полу, подобно обрывкам газет. Но рано или поздно все книги забываются, их открывают всё реже и реже. А затем, по воле случая, ветром в библиотеку попадает искра и в пламени бесконечности всё превращается в пепел. Цивилизация рождается заново и появляются новые книги, занимающие место старых, на всех нишах истории. Кто не хотел стать великим, но великим насколько? На час, на год, на тысячелетие. Есть ли тот, кто выбил слова на стенах бытия библиотеки, не подвластные ни ветру истории, ни пламени мироздания.
– Я, порой, начинаю сомневаться, что Она существует, – сказал Альберт после того, как Саша ушёл. – Суть, о которой все говорят. Путь от подвала до крыши бытия ещё никто не проходил.
– Думаешь тот, кто начал строить здание умер?
– Возможно… А возможно оно ещё не закончено. Неизвестно, кто построил древо жизни, лишь бы нам не пришлось его пилить. Вавилон разрушили лишь снаружи, на деле его душа гуляет по миру и по сегодняшний день. В виде небоскребов, финансовых пирамид и мнимых цивилизаций на глиняных ногах.
Они расплатились и вышли на улицу. Мелкий дождь бил в лицо, но никто не поморщился. Даже удара молнии они бы не почувствовали. Что уж говорить о проблемах и радостях людей.
Прошло несколько дней, и перипетии "шашечной" ночи стали забываться. Вася как и прежде ходил на работу, как и прежде она его не радовала. Серая пелена облаков, разбавленная на секунду странным мерцанием, вновь заполонила пространство.
Однако вместе с зарплатой в конце месяца ему выдали годовую премию. Якобы за хорошую работу. Главный инженер предприятия спустился с небес и крепко пожал ему руку, выразив удивление и благодарность за знакомство с влиятельными индийскими партнёрами, которые сделали большой заказ на их продукцию. Не забыв напомнить о хорошей недавней партии в шашки. И желании скорейшего реванша.
