– Да нет же, чёрт! – У Томаша задёргался мускул под глазом. – Мы собирались починить голосовое на Бакаре, но…
– Из головы вылетело?
Томаш в панике пролистывал многоуровневые меню. Изображение стало зернистым, как на самых древних проекторах, и нехотя отзывалось на движения его рук.
Рубка теперь кренилась в противоположную сторону, и Томашу приходилось держаться одной рукой за терминал, чтобы не вылететь в коридор. Лада лежала в его ложементе, наблюдая за тем, как он барахтается у неё под ногами.
– Придурок! – прорычала она. – Мы сейчас все из-за тебя подохнем!
– К генератору кто-то подключился! – крикнул Томаш. – Это сабо… сабо…
Поперёк горла встал ком, и Томаш закашлялся.
– Что?
– Саботаж!
– Какой ещё саботаж?
– Погоди, сейчас…
Томаш поменял в настройках терминала способ подтверждения и медленно, растопырив пальцы, опустил ладонь прямо в подёргивающееся изображение.
– Ты что вообще делаешь?
– Сейчас! Сейчас!
На терминале высветилась надпись: «Проведена дактилоскопия, личность капитана подтверждена». Что-то щёлкнуло, изображение вздрогнуло и взорвалось фонтаном электронных брызг.
Терминал погас. Больше ничего не происходило.
Гравы по-прежнему тащили Томаша в отверстый коридор, как в пропасть.
– Ты что, терминал вырубил, а не гравы? – простонала Лада.
– Сейчас… сейчас должно…
Сирена заглохла – последний её гудок вышел медленным и угасающим, как на разряженных батареях. Свет на потолке мигнул.
– Да не может быть! – крикнул Томаш, хватаясь за терминал обеими руками. – Отключайся, твою мать!
В этот момент тело его потеряло вес.
– Похоже всё-таки работает голосовое! – усмехнулась Лада.
Она выбралась из ложемента и, оттолкнувшись ногой, поплыла в коридор, вытянувшись, как пловчиха. Можно было подумать, что в невесомости она чувствует себя даже увереннее, чем с работающей гравитацией.
Томаш последовал за ней.
– В технический! – скомандовал он. Голова раскалывалась из-за перепадов давления. – Там что-то происходит!
В подтверждение его слов сенсорный замок у двери в техничку действительно горел зелёным.
– Кто взломал? – пробормотал Томаш. – Дверь же была…
Лада ударила ладонью по замку – как пощёчину дала – и дверь, испуганно пискнув, открылась. Из проёма вывалился Джамиль – с закатившимися глазами и новой пунцовой шишкой. Лада оттолкнула его, и он поплыл по коридору, бесчувственно раскинув руки. Томаш, выругавшись, юркнул в отсек. У силового щитка суетился, тыкая в разъемы острыми манипуляторами, страхолюдный металлический таракан.
– Твою же мать! – крикнул Томаш.
– Вот гадёныш!
Таракан взволнованно дёрнулся, отыскав наконец то, ради чего переворошил всю техничку, и припал к интерфейсному разъёму виртпроцессора.
Лада от души приложила его ботинком.
Таракан врезался в стену и заверещал, как пожарная сигнализация, панически дёргая всеми шестью лапами. От его брюшка, подобно электрической пуповине, протянулся к интерфейсному разъёму длинный кабель в металлической оплётке.
Лада выдернула кабель. Таракан взвизгнул, примагнитился к настенной обшивке и пополз к выходу.
– Это что? – выдохнул Томаш. – Это кабур?
– Это твой саботажник, – сказала Лада.
– Но почему он…
– Разберёмся. Генератор приходит в себя. – Лада постучала пальцами по мутному экранчику над силовым щитком. – С тебя пока что обвинения снимаются. Пойдём гравы включать.
– С меня-то снимаются, – сказал Томаш. – А вот кое с кем надо будет серьёзно поговорить.
