Когда эталонный ныне олигарх, владелец «Челси» и флотилии эксклюзивных яхт, чукотский «благодетель», ещё жарил шашлыки своему покровителю, лейб-жулику Березовскому (БАБу), Совмен на той же Чукотке, стоя по щиколотку в студеной воде, долбил шурфы в вечной мерзлоте, где кроме самородков только мамонты сохраняются в приличном виде, да и то как умершие особи.
Материальное благополучие пришло к нему не в результате приватизационных махинаций и изобретательного жульничества, на которые большущим мастером был БАБ (все-таки не простой проходимец, а член-корреспондент Академии наук), ныне, как крыса Шушара, скрывающийся в туманах Альбиона, в страхе ожидая от подельников окиси таллия или полония 210-го, хотя могут и ледорубом…
Имущественное благополучие господина Совмена – результат продуктивной и, скажем прямо, талантливой предпринимательской деятельности. А какой ещё, если сам Косыгин в суровое госплановское время отметил его, как бы сказали сегодня, эксклюзивно, причём в ряду с Гагариным. Будь все такие бизнесмены, цвела и пахла бы страна родная, да вот не получается! Не получается построить у нас «рыночную» гармонию даже на такой компактной территории как благословенная Республика Адыгея. Почему – догадываюсь, но от рассуждений на эту тему пока уклонюсь. Как говорил Петя Ручечник (помните сей любопытный персонаж из культового романа «Место встречи изменить нельзя»?): здоровее буду!..
Давно замечено, что даже достойным людям (а Совмен, несомненно, достойный) огромные личные состояния не приносят ожидаемого житейского спокойствия, а уж тем более душевной уютности. Жизнь, окольцованная телохранителями, превращается в тягость, в огромную психологическую нагрузку, ибо страшно за себя, за близких, прежде всего за детей.
Особенно сейчас, в эпоху имущественного расслоения, когда большая часть гражданского общества, глядя в полупустую тарелку, наливается голодной завистливой злобой. Хотя, если честно, так было всегда, даже в «счастливое» советское время. Как-то преуспевающий и известный всей стране эстрадный кумир Леонид Осипович Утесов возмущенно жаловался поэту Михаилу Светлову:
– Представляешь, Мишенька, купил «Волгу». Посмотри, какая красавица! Выхожу после концерта, а на крыле гвоздем, – негодующий певец поднял палец, показывая размеры гвоздя, – нацарапано: «х…й». Ну, не твари?!
Мудрый Светлов усмехнулся и, нахмурив лоб, ответил:
– А чего ты хочешь, Леня?! У тебя «Волга», а у него только гвоздь…
Я часто задумываюсь над понятием «душевный комфорт», считая его единственно верным мерилом качества человеческой жизни. Есть люди, которые в поисках смысла жизни вдруг срывают с себя бриллиантовые «Ролексы», плюют в этрусские антикварные вазы, расставленные в личных покоях, бросают писающих мальчиков в мраморных нужниках и, натянув простые холщовые одежды, уходят из дворцов, от балдахинов над просторной кроватью, коллекционного фарфора, утки по-пекински и, бросив на обочине «Бентли», бредут глухим бездорожьем в поисках душевного выздоровления.
Немного, конечно, но случаи такие бывают, даже сейчас, когда за деньги запросто могут угробить кого угодно, а за большие деньги, не дрогнув, задушат младенца, наступив сапогом на горло…
Однажды дорога занесла меня на север вятских лесов, на берега реки Великой. Громко сказано о речушке чуть больше лесного ручья, тихо струящейся сквозь гулкие северные граниты, раскрашенные серо-зелёными мхами. Но есть в ней, в речушке этой, величайшая тайна – температура воды зимой и летом одинакова – десять градусов. Вокруг исполинские сосновые леса, я такие видел только на полотнах великого русского берендея Ивана Шишкина. Зайдите в Третьяковку, найдите картину «Строевой лес в Вятской губернии», писанную полтора века назад, и поймете, почему многие годы художник пел песню русскому лесу, а вятскому особо. Говорят, здесь, на Великой, Шишкин больше месяца ходил буреломными лесами, пытаясь разгадать тайну, что вот уже сотни лет влечет сюда людей, чтобы окунуться в волшебные воды Великой, очищающей тело, а опять же главное – душу.
