Я снова посмотрела на перевязанную руку соседа и спросила:
– Так это вы в подъезде чертей рисуете?
– Нарисовал один раз, тридцать лет назад, и не в этом доме, а далеко-далеко отсюда, – сказал Григорий Саныч. – А теперь он за мной пришёл.
И рассказал мне сосед, как в юности он и его друзья узнали про этот ритуал и стали по очереди пробовать. Рисовать надо было не в своём подъезде, а в чужом, подальше от места, где ты сам живёшь, потому что, как только желание исполнится, чёрт начнёт тебя искать, будет в каждый дом заглядывать. И хорошо, если ты успеешь состариться и умереть, прежде чем Угольный чёрт тебя отыщет.
– Первым был Данилка, он хотел миллионером стать, – рассказывал Саныч. – Показал нам ожог на руке, сказал, что всё сделал. И скоро умер его какой-то престарелый родственник из номенклатуры. Данилка про этого родственника даже никогда и не слышал, а он оставил ему в наследство деньги на книжке – несколько миллионов. Большие деньги! Автомобиль «Жигули» тогда пять с половиной тысяч стоил. Но было условие, что воспользоваться он ими сможет только по достижении совершеннолетия, а ему тогда было только семнадцать лет. Но Данилка был рад, начал себя вести так, будто уже миллионером стал.
– Повезло парню, – завистливо сказала я.
– Повезло так повезло! – пробормотал сосед. – Спустя полгода Союз развалился и все его миллионы обесценились. Он в день своего совершеннолетия снял с книжки то, что осталось, в ресторане погулял, здорово выпил и в тюрьму… Тьфу! В тюрьму, говорю… В петлю!
– Как в петлю? – спросила я.
– Вот так, взял и повесился дома в туалете, – рассказывал мужчина. – А на правой руке у него был ожог, как будто он только вчера за горящую палку брался.
– Сказки какие-то, – я не могла в это поверить.
– Ещё один мой друг – Петька – тоже вызывал чёрта, но желал он не себе, а отцу, – продолжал Саныч. – У него отец умирал от рака. А как Петька загадал желание, старик на поправку пошёл. Но чем лучше было отцу, тем хуже становилось сыну. Чёрт Петькин дом почти сразу отыскал. У него тоже снова ожог на руке появился, и умер Петька очень быстро, а его отец до сих пор живой и бодрый – летом бегает, зимой на лыжах ходит. Лучше меня выглядит, как будто за двоих живёт.
– А зачем вы Угольного чёрта вызывали, зная, что ничем хорошим это не закончится? – задала я резонный вопрос.
– Думал, что всех обману, – ответил мужчина. – Ездил я в гости к родственникам за девять тысяч километров отсюда. Зашёл там в какой-то дом, палку поджёг, рукой потушил и нарисовал чёрта. Думал, никогда он меня не найдёт. А он видишь: спустя тридцать лет нашёл и явился.
– А что вы загадали? – полюбопытствовала я.
– Я хотел на Надьке жениться, – признался сосед. – Она в нашем училище самая красивая была, все по ней с ума сходили, а я был самый неказистый. Но когда из поездки вернулся, Надька мне прям на шею кинулась, влюблёнными глазами смотрела. Никто не понимал, что такая красавица во мне нашла. И кто знал, что она такой ведьмой окажется… Как только женились, любви как не бывало, пилить меня начала, и детей у нас не получалось. Через два года я сам от неё ушёл. Надька давно за другого замуж вышла и детей от него родила. А я теперь расплачивайся за своё желание.
– Да бросьте вы, Григорий Саныч, суеверия это всё! – успокаивала я.
Сосед развязал тряпку и показал мне ладонь. Там были волдыри, содранная и обугленная кожа. Мерзость!
