На следующий день я пошла на почту. Внутри собралась большая очередь, люди болтали друг с другом, но, как только я вошла и они увидели меня, все сразу стихло. Женщина передо мной присутствовала на похоронах.
– Мы и не знали, что вы говорите, – произнесла она.
– Как дела? – спросила я, как советовал отец. Но вместо ответа она сказала:
– Я Кэролайн с заправки, я оставила у вашей двери запеканку несколько дней назад. Наверное, сложно готовить и вообще здраво рассуждать, когда переживаешь такое горе.
– Она была потрясающая, – ответила я. – Можно взять рецепт?
Я взглянула ей в лицо. Красная помада, голубые глаза. Она, наверное, чуть моложе меня, но я не очень хорошо умею угадывать возраст.
– Конечно, могу отправить имейлом?
– Я не пользуюсь компьютером, но после Рождества собираюсь пойти на курсы в библиотеке. Они бесплатные. – Я это уточнила, позвонив в библиотеку утром. Разговор прошел легко, и мужчина, Йен, был очень мил.
– У вас есть телефон? Могу написать СМС.
– Нет.
– Тогда я запишу вам его и отдам, когда приедете на заправку.
– Спасибо. Кстати, я рассуждаю вполне здраво, но эмоционально выключена, поэтому переживаю горе не совсем нормально. Как дела? – Я решила попробовать еще раз.
– Занята, – сказала она и показала мне стопку конвертов. – Стараюсь донести все рождественские открытки до почты, пока еще не поздно.
Почтальон доставил несколько рождественских открыток на прошлой неделе. Некоторые были адресованы отцу, некоторые – мне. Я подумала, что стоит, наверное, их открыть.
Я не знала, что еще сказать Кэролайн.
Очередь продвигалась медленно, многие посетители пытались пихать в окошко миссис Салливан громоздкие посылки.
– А где вы проведете Рождество? – поинтересовалась Кэролайн.
– Меня вроде как пригласили Анджела и Надин, но я не уверена, что пойду. Может быть, останусь дома.
– Эти двое?
– Да. – Я снова посмотрела ей прямо в лицо и увидела, что она нахмурилась. Что на этот раз я сказала не так?
– Не надо вам проводить с ними слишком много времени. Я езжу к врачу в Роскоммон с тех пор, как умерла ваша мама. Могут подумать, что вы одна из них.
– Из кого?
– Ну, вы знаете. Лесбиянок. – Последнее слово она прошептала.
– Ну, теоретически я гетеросексуальна, – заявила я.
Она растерянно посмотрела на меня.
– У меня никогда не было секса, так что я не могу быть на сто процентов уверена.
В этот момент она отвернулась, и было похоже, что разговор окончен. Но мы по-настоящему поболтали, и я очень гордилась собой. Она достала телефон из кармана и стала его листать. Когда ее обслужили, она кивнула мне перед уходом.
– До свидания! – крикнула я. – Было приятно поболтать.
Но она ничего не ответила.
Миссис Салливан в окошке наклонила голову набок.
– Салли, как ты? – Она по-прежнему кричала, будто я глухая.
– Спасибо, хорошо. Мне нужен адрес Марты Адебайо, пожалуйста. Ее нет в телефонной книге.
– Марты, которая преподает йогу? – проорала она.
– Я не знаю, чем она занимается. Ее мужа зовут Удо, и у нее двое детей.
– Да, я знаю, о ком ты говоришь. Ее студия на Брекен-лейн, рядом с мясником. Студия «Санфлауэр». Не думаю, что могу дать тебе домашний адрес. Зачем он тебе?
Я снова притворилась глухой и развернулась к выходу.
– Счастливого Рождества! – крикнула она мне в спину. Я не ответила на поздравление.
