С другой стороны, в местах, где живут люди, находиться опаснее всего. Например, вполне можно попасть на земли рабовладельцев или в какое-то иное общество с примитивной и жёсткой социальной иерархией, что сулит пришельцу немалые проблемы. А на Смешанной грани, где, как уже знал Богдан, присутствовали элементы азиатской, европейской, африканской и даже древнегреческой и индейской цивилизаций вообще сложно предугадать, где чего ждать. Впрочем, единственная безлюдная грань, грань динозавров, не сулила лёгких путей.
Он вздохнул: ну что заставило его залезать на этот чёртов постамент? Впрочем, теперь сожалеть поздно. Хорошо хоть многие языки народов граней он догадался «записать» себе в мозги.
Прежде, чем двинуться в пеший поход вдоль берега, Богдан срезал молодую берёзку и выстругал нечто среднее между посохом и полутора метровой дубиной. Кроме того, из стебля бамбука он изготовил примитивное копьё, сформировав остриё наподобие среза иглы шприца и немного опалив его на огне. Вполне возможно, в не слишком серьёзных ситуациях такое простое оружие поможет сэкономить драгоценные заряды лучемёта.
Вправо местность заметно понижалась, и вскоре Богдан оказался там, где обрыв переходил в пологий спуск, выводящий на каменистый пляж. Шагать по крупной гальке среди скалистых обломков было не слишком удобно, однако выбора не оставалось, и он двинулся вдоль кромки слабого прибоя. Вполне возможно, что в ветреную погоду здесь разбиваются огромные волны, но сейчас, при тихом ветерке, ласковая вода лишь лениво шевелила мелкую гальку у берега.
Богдан всполоснул липкие от апельсинового сока руки и попробовал воду на вкус. Как и чувствовалось по запаху, она оказалась солёной. В дали в море виднелись какие-то острова. Судя по расстоянию, в этом направлении до ближайшей суши было гораздо дальше.
На берегу среди камней кое-где можно было заметить пучки водорослей и ракушки, выбрасываемые морем. Среди скал гнездились птицы, напоминавшие чаек. Они с криками носились над водой, выхватывали из волн что-то съедобное и уносились к берегу.
Богдан подобрал ракушку и осмотрел её содержимое – между створок прилепился крупный моллюск. Впрочем, парень ещё не настолько оголодал, чтобы поглощать моллюсков сырыми, хотя раковина пахла не сказать, чтобы неприятно – морем, солью, йодом и немного сырым яйцом.
Примерно через час ходьбы по гальке и виляния между отдельными высившимися на пути скалами Богдан дошёл до места, где обрывистая часть берега совсем сошла на нет. Каменистые россыпи стали перемежаться с наплывами песка, а вскоре почти исчезли, а их место заняла полоса невысоких дюн. Лес отступил дальше, и теперь впереди, насколько хватало глаз, расстилались великолепные пляжи.
В этом месте Богдан обратил внимание на бесформенную скалу, скорее даже большой камень, высовывавшийся из песка, словно одинокий уродливый зуб. Что-то показалось ему знакомым, а, возможно, подсознание уже начало отдельно от сознания просчитывать все варианты спасения и методов выживания. Кое-какие знания в горно-рудном деле у него ещё остались, и, приглядевшись, Богдан узнал кремний, самый настоящий кремний, который люди каменного века использовали для изготовления наконечников стрел, копий и каменных топоров.
Необходимо было постараться повторить опыт предков и наколоть куски кремния. Богдан вернулся к каменистым россыпям, отобрал несколько камней, которые, по его мнению, могли сгодиться для начала работы, и вернулся к кремниевой скале.
