Прихватить его на удушающий оказалось легко. Секунд пятнадцать он, правда, потрепыхался, но после затих. Дальнейшее было уже делом техники.
Спустя две минуты я вздел основательно спелёнатого коменданта на ноги и плеснул ему в морду воды. Очухавшийся клиент вяло мотнул головой и раскрыл глаза. Громко говорить он не мог – мешала наброшенная на шею удавка.
– Кто т-ты… т-такой? Что т-тебе н-надо? – прохрипел пленный.
– Кто я, неважно. А надо мне женщину, которую сюда вчера привезли.
– Тут н-нет ник-каких ж-женщ-щин.
Сказа и непроизвольно стрельнул глазами куда-то вбок.
Я усмехнулся:
– А если найду?
Связанный комендант злобно ощерился:
– Ты сд-дохнёшь. А б-бабу тв-вою я т-трахнул. И она т-тоже сд-дохнет. А б-больше я т-тебе нич-чего не ск-кажу.
– Это ещё почему?
– Пот-тому что я лучше ум-мру, чем п-предам б-барона и к-князя.
– Не смею препятствовать, – пожал я плечами и с силой вонзил нож придурку в районе паха, а затем резко рванул его вверх до грудины.
Располосованное тело южанина брякнулось наземь. Из распоротого живота вывалились кишки.
Не обращая внимания на запах, я подошёл к сваленной в уголке груде какого-то хлама (именно туда бросал встревоженный взгляд комендант) и принялся быстро её разгребать. Под барахлом обнаружилась дощатая крышка. Как оказалась, она закрывала круглый, не слишком глубокий колодец, устроенный прямо в полу. Эдакий мини-зиндан по-местному. В колодце со спутанными верёвкой руками лежала женщина. И это была не Анцилла.
– Ты кто?
– Лави, господин, – пискнула пленница.
– Встать можешь?
– Да, господин.
Она медленно поднялась и протянула ко мне связанные запястья.
Я полоснул по верёвке ножом и, когда путы упали, подхватил даму под руки и вытянул из зиндана наверх.
Увидев окровавленный труп, женщина охнула, закатила глаза и едва не упала обратно – я еле успел её удержать.
Приводить несчастную в чувство пришлось тем же способом, что и коменданта – плеснув ей в лицо воды.
– Как ты здесь очутилась?
– Я из баронства Хадрий, – всхлипнула бывшая узница. – Я была служанкой у госпожи баронессы. Меня увезли сюда силой.
– Силой? А что же хозяева?
Женщина снова всхлипнула.
– Они убили милорда, а госпожу… – она вдруг закрыла лицо руками и зарыдала. – Они её тоже убили, но сначала долго насиловали. Меня они тоже насиловали, а потом привезли сюда и сказали, что они люди барона Румия, и что наше баронство теперь тоже Румий, а Хадриев больше нет и будет…
– Тебя обманули, – перебил я её. – Это сделали люди барона Асталиса, а не Румия. А теперь скажи, есть здесь ещё такие же пленницы?
– Я не знаю, – замотала головой Лави. – Я просидела в этом колодце весь день и ничего не видела и не слы…
– Молчи! – приказал я ей шёпотом, приложив палец к губам.
Женщина испуганно замолчала.
– Сиди тихо и высовывайся. Я скоро вернусь.
За входным пологом слышались чьи-то явно встревоженные голоса.
– Господин комендант! Вы здесь? – выкрикнул кто-то снаружи. – Я – Тарус из третьей стратигии! Вы просили предупредить, если будут срочные новости.
– Иду! – постарался я скопировать голос убитого коменданта и, крадучись, подобрался к самому входу.
Голоса за полотняной стеной внезапно затихли.
«Догадались? Нет?»
Проверить это можно было одним-единственным способом.
Резко нырнув под полог, я рухнул на землю и тут же катнулся влево, по дороге сбив с ног какого-то мужика. Он даже «мама» сказать не успел, как получил нож в бочи́ну, а следом несколько зарядов картечи – сразу трое южан пальнули в меня из «карамультуков», однако, увы, попали по своему. Ответными выстрелами я сперва приголубил придурка с факелом (а потому что нехрен в рожу светить), затем – порцией плазмы в упор – уложил остальных. После чего вскочил и по-быстрому затоптал разгорающееся между палатками пламя. Темнота, как известно, не только друг молодёжи, но и верный товарищ диверсанта-разведчика.
