После команды конвоиров я не стал медлить. Колонна замерла, ожидая того, как наёмники выберут куски помягче. Последняя вальяжно направились к картине, а я чуть ли не бегом приблизился к хлебу и под удивлённое взгляды толпы загрёб несколько кусочков. После чего быстро ретировался в сторону валунов, куда уже направилась наша компания.
Я раздал булки и мы, отвернувшись также молниеносно, словно не раз репетировали, оторвали от них по небольшому кусочку. После чего мать достала небольшой бурдюк, в котором ранее плескался противный самогон, а теперь несколько собранных капель сока колючки и лёгким движением руки обрызгала остатки хлеба. Рассевшись, мы принялись жевать чистые кусочки для отвода глаз.
– Так-так, и кто это у нас тут такой смелый? – не заставили себя ждать наёмники, забравшие свою долю из корзины. Тут мы должны были поднять глаза и сделать вид, что нам страшно, впрочем, особо играть не пришлось: в компании пяти амбалов, у которых бездна знает, что на уме, было очень некомфортно.
– Вы что, всё витаете в своих облаках и так и не поняли кто здесь главный? – и тут же заводила ответил на свои вопросы, – Мы тут ваши командиры, мы – для вас и царь и бог! Я скажу вам не пить воду сегодня, и вы не будете, я скажу не спать, значит, будете выполнять, я скажу: садитесь и срите! – значит, вы сядете, поднатужитесь и будете срать… Чего вы своими зыркалами зырите?! Я понятно объясняю?!
Мы испуганно закивали. Я встал:
– Извините, этого больше не повторится…
– О, какой. Не повторится у него, чепушила. А что в качестве извинения предложишь? «Прости» своей бабе говорит будешь, когда изменишь, а она узнает. А мне твоё «извините» мне ни к селу, ни к городу!
Я виновато опустил голову.
– Молчишь? Все вы так, как херню какую-нибудь сотворить так пожалуйста, а как потом, то даже объяснить не могут ни хрена. Языки свои позасовывают в жопу и стоят, пялятся.
Стоявшие за главным наёмником приятели загоготали, а мне стало казаться, что ситуация выходит из-под контроля. Но тут заводила протянул ко мне свою грязную руку и приказал:
– Давайте сюда булки! По сути, вы отняли их у нас. И будет честно, если вернёте. Для начала. А дальше посмотрим…
– Но что мы будем кушать?.. – наивно спросил Шен.
– Ты что, дебил?! Я для кого сейчас тут распинался? Реально идиоты или прикидывайтесь? Гоните назад наш хлеб, пока мы вам кишки не выпустили и не заставили их съесть. Всё, трапеза закончена!
С этими словами наёмники подошли к каждому из нас и нагло, уверенные в своей силе выхватили из рук буханки.
– Бакланы… Ещё хоть раз что-то подобное выкиньте и будете на месте сегодняшнего старика! И не надо потом говорить: «извини, мы не знали…» Знайте, чепушилы! Это ваша обязанность, а не моя – ходить да каждому в башку вдалбливать.
Тут они развернулись и собрались уходить. Однако, единственное что нас в этот момент покинуло – это осколки рухнувшего плана. Именно с этой секунды всё понеслось в Бездну.
– А ты… – заводила неожиданно повернулся и ткнул своей сарделькой в седевшую тихо, как мышь, всю нашу беседу Синиду, – Ты пойдёшь с нами.
– Зачем тебе эта однорукая? – подняв одну бровь спросил другой наёмник, – Вроде были и покрасивее.
– Ничего, сойдёт. А что руки нет – так даже лучше. Меньше будет сопротивляться.
Он подошёл к девушке с выпученными глазами и, грубо схватив, потянул её на себя. Не понимающим и каким-то очумелым взглядом Синида обернулась к нам.
