Так древняя культура мудрых и справедливых тц-рики пала под натиском нового порядка. Остались от неё лишь жалкие крохи – вроде тех руин, у которых обожала проводить свободное время Сэн. Больше всего она любила разглядывать красочные рисунки и читать тексты на стенах огромного древнего храма, который уходил глубокими коридорами далеко под землю. Каждый раз Сэн находила в храме то какой-то неведомый ход, то малозаметный рисунок, то неизвестный текст.
Но в этот раз нечто новое пришло снаружи – с неба.
Неподалёку от храма приземлился крупный утюгообразный космический корабль. Сэн увидела, как из корабля выбежали два очень странных существа. Одно из них было таким же двуногим и двуруким, как и она сама, но у него почему-то не было зелёного меха и длинного хвоста. Другое существо было трёхногим и трёхруким. Меха и хвоста у него тоже не было.
Сэн смотрела немало фильмов, в которых происходило примерно то же самое: средь бела дня на Тыттоке приземлялся космический корабль, из него выходили какие-то диковинные пришельцы… а дальше шли кровь, кишки и прочие радости, и смысл всего маловысокохудожественного действа сводился к тому, что все инопланетяне по определению опасны. Но в Сэн всегда был силён здоровый скептицизм. Она сомневалась и в самом существовании пришельцев. А если они и реальны, думала Сэн, вряд ли они безусловно опасны. Неужели не бывает добрых инопланетян?
Вообще-то, в глубине души тц-рики ужасно хотелось когда-нибудь с инопланетянами познакомиться… поэтому, не теряя времени, Сэн побежала прямо к двум пришельцам. Правда, вскоре в ней опять взыграл скептицизм, и она остановилась. Что, если эти существа всё-таки опасны? Например, разносят какую-нибудь жуткую болезнь? Или едят жителей тех планет, на которые прилетают? Или… придумать ещё какую-нибудь версию Сэн не успела, потому что пришельцы заметили её и бросились навстречу.
Вблизи оказалось, что одно из существ было седым человеком с тонкими усами и острой бородкой, а другое – красно-бело-фиолетовым представителем необычного вида чучундр. Правда, Сэн видовая принадлежность пришельцев, по понятным причинам, была неизвестна.
Ровно так же, как и язык, на котором инопланетяне в один голос обратились к ней:
– Эльхи чапархэм дэй цишлабо! Гартуха тау хифссдангл?21 Инопланетяне увидели, что хифссдангл пушистому аборигену недоступен. Человек начал лихорадочно рыться в многочисленных карманах своего жилета и, ничего не найдя, обратился к напарнику:
– Шой тайту плангонхи? Мишундэм грапэн, сэ тайтэ навоноло цигли зафунден он чокжелле… фаркуда!22
– Тайтэ он навоноло влубо!23
– Шакса, йе вот эльхи кенэшу гартхэсэ?24
– Дэй клайпахи, дооро!25
– Акту! Тиссанэ! Зукрулхи! Шой мишундэм платцэка йе стил! Сэ гахольду ван, уштакану?26
Человек вытащил из кармана жилета стилус и книгоплат с чистыми страницами, так называемый платальбом, после чего быстро изобразил корабль, грузовой отсек которого был набит какими-то ящиками, и себя с напарником рядом. Далее он добавил какой-то более замысловатый летательный аппарат позади грузового корабля. И затем он нарисовал несколько многозначительных линий, в которые попытался вложить напряжение от погони. Но выразительнее линий на рисунке было беспокойство чучундры, во всех четырёх глазах которого читалась паника.
Сэн легко расшифровала обращение пришельцев. Однако ей в голову вдруг закралось новое подозрение: а что, если это преступники, и везут они целый склад оружия, наркотиков или ещё какой-нибудь гадости?
