Фил бросает на неё быстрый взгляд, а потом пристально смотрит на стоящего у стены Михаэля: тот завёрнут в красную тогу, изображает то ли патриция, то ли героя комиксов. Его тёмно-коричневая, бритая голова наклонена вправо, он прислушивается к хрипящим динамикам:
Cabin in the woods,
A cabin in the woods,
We're five college students on
our way to an old abandoned cabin
in the woods…
«Поболтаем», – довольно произносит Фил и немедля направляется к цели. Михаэль сперва вздрагивает от такого напора, но потом расслабляется, улыбается в ответ, с интересом смотрит на невысокого, говорливого Фила.
Алекс ищет в толпе Ирму и Юру. Они уже знакомы, но не слишком любят друг друга. Ирма – «дитя цветов», как будто родилась лет на восемьдесят позже нужного времени. Юра чинит конвейерных роботов и на досуге ломает прошивки юнитов дополненной реальности. «Через час наверху», – предупреждает Алекс каждого из них и скрывается в шумной толпе, над которой плывёт сладкий расслабляющий ароматный дым.
Через час пятёрка собирается в комнате на втором этаже, переглядываясь, не понимая, что они тут делают. Алекс открывает окно и, кивая туда, подзывает их: «Вот зачем мы здесь». Они смотрят недоверчиво и недоумённо, но подходят ближе.
Тёмная пелена бессейна, мерцающая и вибрирующая, ненасытная и неумолимая, навеки связанная с давно уже не чистым сердцем в груди, помеченной знаками, изгибается и заглатывает пятерых людей – кричащих от ужаса.
Потом Алекс в который раз открывает глаза в углу пыльной столовой…
– Что мы тебе сделали? – Ирма отвернулась от виселицы. В её глазах – только понимание и ужас, но совсем нет вины. Ведь в этот раз она знает, что не виновата. – Откуда в моей голове… это, эта мерзость? Это не моя жизнь, не моя, не моя!
Она кричит, и Алекс делает шаг назад, оглядывается: чуть в стороне стоит волк, лицо его печально.
– Это всё ты! – Алекс в бешенстве. – Не смей вмешиваться! Ты мне не нужен! Убирайся!
Ирма теперь тоже видит волка, её губы шевелятся, она опускает голову, будто задумываясь о чём-то.
– Зачем? – произносит она едва слышно.
– Я… мне нужно… есть… – выдавливает из себя Алекс. – И этому месту – тоже. Когда мы голодны, я выхожу к живым и… повторяю…
– Почему мы? Мы ничего тебе не сделали. Мы даже не знали друг друга… мы познакомились через тебя, – тихо произносит она, не поднимая глаз.
Алекс не хочет отвечать, но почему-то не может сопротивляться:
– Имена… всегда должны быть те же самые…
И тут же понимает, как жалко это звучит.
Ирма поднимает голову, её глаза сухие, спокойные. Смотрит на волка, потом протягивает руку, и Алекс отшатывается, но она упрямо тянется, идёт следом и, в конце концов, добивается своего. Алекс чувствует её мягкие, лёгкие пальцы на своём лбу, и что-то происходит.
…вспышка…
«Я знала, что ты здесь», – Ирма говорит это с улыбкой, но Алекс лишь буркает: «Жучок поставила?» Ирма ничего не отвечает, садится рядом. Перед ними – тихое заповедное озеро, над которым догорает закат. Алекс сидит, подогнув ноги и засунув руки в тёплый сероватый песок. Босыми ступнями и ладонями чувствует его шероховатую податливость. Лицо овевает лёгкий летний ветерок.
«Построим замок?» – предлагает Ирма. Алекс морщится: что за глупость? «Из сухого песка? Он простоит две доли секунды». «Это как строить…» – беспечно отвечает Ирма. Алекс хмыкает. Почему-то от присутствия Ирмы плохое настроение чуть-чуть отступает.
