– Осторожнее, девочка. Не трать его попусту.
– Хотите еще чего-нибудь? – Я ненавидела себя за этот вопрос. Мне казалось, будто, задавая его, я предлагаю шахтеру закусочную, собственного отца, себя саму. Как будто он ввалился сюда и плюнул на пол, а я предложила ему плюнуть еще и на стойку.
Но шахтер со мной закончил. Он повернулся к своим приятелям.
– Нет. Можешь идти.
– У нас есть винтовка, – сказала я. Адреналин у меня крови зашкаливал, все тело тряслось. В щеках и позади глаз нарастал жар.
Это привлекло его внимание. Он снова посмотрел на меня и спросил:
– И зачем же ты мне об этом рассказываешь?
– Чтобы вы знали, – ответила я. Услышала дрожь в своем голосе и придушила ее.
– Ну ладно, – сказал он. – Теперь я знаю. А сейчас уходи и оставь меня в покое, пока я не велел твоему папочке надрать твой маленький зад.
Один из его друзей наконец-то подал голос:
– Чарли, перестань. Полегче.
– Не указывай мне.
– Надеюсь, ты к нам еще зайдешь, – сказала я. Моим голосом словно говорил кто-то другой. Я была над ним не властна. – Подонок. Надеюсь, ты к нам еще зайдешь, чтобы я могла всадить пулю меж твоих уродских зубов.
Он рванулся ко мне и попытался схватить – зубы оскалены, лицо искажено яростью. Я развернулась и бросилась прочь. Не помню, кричала ли я. Наверное, да. Но точно помню, как закусочная взорвалась воплями, помню шум борьбы. Я обернулась у стойки, за которой стоял в грязном фартуке мой отец, разинув рот и сжимая в руке лопатку, словно странное подношение какому-то богу, и увидела, как трое мужчин повалили Чарли на пол. С двумя из них он сидел за столиком; третьим оказался Артур Льюис.
Другие несколько посетителей «Матушки Земли» остались сидеть где сидели в потрясенном молчании. Только вдова Кесслер как ни в чем не бывало продолжала есть, и звон ее вилки был безумным контрапунктом обычной жизни к шуму схватки.
Наконец шахтеру позволили подняться на ноги; приятели подхватили его под руки и повели к двери. Артур отошел в сторону, его грудь тяжело вздымалась.
– Вам надо задать этой девчонке хорошенькую взбучку! – крикнул шахтер.
– Заткни пасть, – ответил ему Артур.
– Подожди-ка, шеф, – заговорил другой шахтер. – Девчонка нахамила Чарли.
– Верно! Оскорбила меня прямо в лицо. Застрелить меня грозилась, черт подери! Она психованная.
– Уведите его отсюда, ребята, – велел Артур.
Тогда-то я это и сказала. Они могли просто уйти, и тогда всего остального не случилось бы. История завершилась бы этой неприятной кодой. Но Сайлас не расплатился. Он только отобрал. А теперь и эти люди хотели что-то у нас отобрать. Я не могла этого допустить. Снова.
– Он еще должен нам деньги за свой ужин! Вы все должны!
Я почувствовала на плече папину руку.
– Анабель, – сказал он. В его голосе слышался гнев.
Я в отчаянии обернулась к нему.
– Но…
– Замолчи.
Он обошел меня, направившись к шахтерам, и встал между нами.
Приятели отпустили Чарли, и он устроил спектакль, поправляя куртку и приводя в порядок свою попранную честь. Пыль окутала его, как облако удушливого газа.
– Хочешь получить свои деньги – приходи в Дигтаун, – заявил он, глядя на папу. – Я покажу тебе, что такое настоящая взбучка. Может быть, ты принесешь этот урок домой.
– Хочешь поговорить об уроках? – спросил папа. Лишь теперь я заметила чугунную сковороду, которую он держал в опущенной правой руке, прижимая к боку, словно стыдился того, что она у него есть, и только теперь набрался смелости в этом признаться. – Вот тебе урок.
