Мы говорили о книгах! Именно о книгах. Оказалось, что Андрей тоже любит читать. У нас даже один писатель любимый – Анатолий Алексин. Вот его рассказы мы и обсуждали целый час. А ещё оказалось, что Андрей тоже сочиняет. У него есть несколько тетрадок с написанными рассказами.
А я вот совсем ленивая – ничего сама не записываю. Решено, буду теперь записывать события своей жизни. Я же всё-таки – дочь звезды!
И всё же, всё же, мне очень захотелось вычеркнуть поскорее этот этап моей жизни и вернуться в нашу с бабушкой квартирку. Пусть там не так богато, как у мамы, но зато сделано всё с любовью. А главное – рядом живёт Андрей и можно предложить вместе ходить в школу и возвращаться также вместе.
Глава 6
У мамы сегодня опять нет съёмок! Она заехала за мной в школу после уроков и сказала, что меня ждёт сюрприз.
Ой, мамочка, что-то я так боюсь твоих сюрпризов!
И ведь не зря боялась. Она привезла меня в частную клинику для психов. Чтобы показать известному психологу или психоаналитику (так и не поняла к кому точно).
Это ещё зачем? У меня что, с головой не всё в порядке?!
– Доктор поможет тебе решить твои проблемы.
Эй, мама, у меня нет никаких проблем! Вернее есть одна – это ты! Пока тебя не было, я жила абсолютно спокойной жизнью!
Доктора звали Эдвард Христофорович, выглядел он очень презабавно – толстенький, лысенький, да ещё и картавит при разговоре.
– Итак, юная леди, как ваши дела?
Хм, ему, правда, интересно, или это вежливость такая?
– Нормально! – отвечаю я.
– А скажите, пожалуйста, у вас сейчас есть какие-нибудь пъоблемы? Что-нибудь вас беспокоит?
На данный момент меня беспокоит то, что я нахожусь в вашем кабинете, доктор. И ещё то, что я не смогла пообедать в школе – мама забрала меня слишком рано.
Но ответила ему я всё-таки по-другому.
– У меня бабушка болеет, в больнице лежит.
– Вы очень любите свою бабушку? – поинтересовался доктор.
– Люблю! – подтвердила я.
– А маму свою вы любите?
Доктор, а вы точно – профессионал? Кто же не любит свою маму? Вернее, какой двенадцатилетний подросток признается в этом чужому дяде?
– Люблю, – ответила я.
Эдвард Христофорович задал ещё пару бессмысленных (на мой взгляд) вопросов. Кого бы я спасла при пожаре маму или бабушку (ответила, что спасла бы соседского Барсика, потому что он бы не смог выбраться сам)? С кем бы я хотела жить (одна, в трёхэтажном коттедже на Канарах)? Кто мой самый лучший друг (диван в квартире у бабушки)? И ещё много чего в подобном роде.
Эй, доктор, ты, правда, думаешь, что я сейчас выложу тебе всё, что думаю о маме, и кем мечтаю стать в будущем? Мы ещё не так близко знакомы, по-моему, чтобы откровенничать друг с другом.
А потом доктор стал показывать мне какие-то абстрактные картинки и попросил сказать, что на них нарисовано.
– Говоъи пеъвое, что пъидёт тебе в голову!
А ничего, что сейчас я думаю только о еде? Я есть хочу! А он мне какие-то кляксы суёт.
– Что здесь ты видишь?
– Картошку фри!
Доктор как-то странно хмыкнул и взял другую картинку.
– Это – колбаса, это – овощной салат.
Нет, это невозможно – у меня итак желудок сводит от голода!
Наконец, мои мучения кончились, и доктор отвёл меня в приёмную.
– Алиса, вот чай с пиъожными, угощайся, а мне надо поговоъить с твоей мамой!
Они зашли в кабинет и закрыли дверь. Эй, вы там, не меня ли собрались обсуждать? А как же клятва Гиппократа? Я тоже хочу знать, насколько глубоки мои проблемы психологического характера! Может я, вообще, псих и меня к людям нельзя подпускать?! Имею я право знать это?
