– Я готов его выдержать! – отбил её атаку муж.
– Как мой Арти? – тоскуя и по сыну, спросила Джуди.
– Окружён сомнительными заботами самого бессердечного человека на свете, который не пускает к нему мать… – ухмыльнулся Джон. – Другими словами, сыт, одет и вовремя уложен спать!..
– Шутник, а я уже начала переживать! – рассмеялась мать Артура.
– Кстати, дорогая, – мужчина даже выпятил грудь, – мы можешь мной гордиться! Я поборол свой постоянный соблазн… Я ни одной машинки у сына не забрал, чтобы самому вдоволь наиграться…
Джуди захохотала громче.
– На пятьдесят первом году жизни – огромное достижение, любимый…
Джон словно присмирел и заметил грустно:
– А мне так нравится, та, с подсветкой…
Джуди даже фыркнула:
– Ещё бы…. Ты её для себя и купил!..
Но добавила с нежностью и любовью:
– Ты – мой любимый мальчишка, которому сравнялось полвека…
***
Через две недели Джуди Розуэлл глотнула свежего воздуха, шагнув за порог клиники, как она выразилась «отбыв положенный срок». Она словно заново родилась, второй раз за всё время и с трепетом представляла, как в скором времени родится опять… с первым плачем дочки…
Да, для женщины, более отдающей, чем забирающей, рождение дочери означало новый виток. И теперь она готовилась снова отдать миру, масштабному и впечатляющему, часть самой себя, с радостью впустить в него новый символ бытия…
Уже дома, едва только Джуди блаженно устроилась в кресле, Арти, до сих пор играющий рядом, подскочил к матери, раскрыл ладошки и недетским, почти что озабоченным, серьёзным голосом спросил:
– А у моей сестрёнки всё в порядке, мам? – его пальчики то бегло поглаживали, то плотно льнули к материнскому животу, где, он подозревал, жила и веселилась маленькая девочка. Только… Она же любит играть в машинки?..
– Теперь в полном… – тоже серьёзно отвечала ему мать.
А обрадованный мальчик жался к её животу, старался прислониться к нему ухом, будто рассчитывал услышать внутри задорный смех сестры, а потом говорил:
– Ты же будешь со мной играть?..
***
Взрослые, Джон и Джуди, полагали или высчитали неправильно, что впереди ещё много времени на подготовку самого ожидаемого события. На самом деле, время неслось галопом, словно лошадь на ипподроме в финале нашумевших скачек. И о важном позаботился пятилетний сын супругов Розуэлл. Джуди бы устыдилась своей забывчивости, если бы не стала удивительно «бесстыдной» под эгидой материнства – настоящего и будущего….
Арти позаботился о первоочередном…
В кои —то веки малыш сидел спокойно и листал журнал, неизвестно как попавший в его руки. Неверные пальцы старательно перелистывали глянцевые страницы, посвящённые цветам. Затем Артур спросил, не подняв головы:
– А она красивая?
– Кто? – улыбнулась ему мама.
Ребёнок нетерпеливо пояснил:
– Сестрёнка!
Он часто о ней говорил, спрашивал, будто в его понимании девочка сразу представала вполне себе способной и к играм, и к знанию слова «брат». Арти очень им гордился!
– Думаю, очень даже! – правдиво отозвалась Джуди.
Сопя, но по —прежнему сжимая в руках журнал, Артур неловко слез с кресла, подошёл к пока только своей маме и сказал:
– Тогда пусть зовётся, как этот цветок! Можно, мама?
– Дай – ка мне, Арти!.. Лилия? – спросила она саму себя. – А что, интересно… Мне нравится, но давай ещё спросим папу?
– Ладно! – согласился старший брат, защитник интересов сестры, хотя и сморщил расстроенно носишко.
