Страшнее смерти - страница 41

С быка вальяжно сошла гора мышц, в обтягивающем мотоциклетном костюме шоколадного цвета. Гора сняла шлем и нахлобучила на бритую голову кепку. Раздвинув, и без того широченные плечи, гора потопала по направлению к входу в спортзал. Гора звалась Сергеем Доценко, а между своими – Качком.

Серёгин папаша – личность весьма интересная, цельная и кондовая. С детства дружил со спортом, неплохо играл в футбол. В шестнадцать лет с дружбанами бомбанули ларёк – отправился в колонию для несовершеннолетних. Через год попал под амнистию. Вернулся в футбол. Играл в высшей лиге. В восьмидесятые его имя гремело на всю страну. В девяностые – «бизнес» – букмекерские конторы, договорные матчи, подпольный тотализатор… трёхэтажный особняк в «Приозёрье», вилла в Базиликата, десяток миллионов зеленью на оффшорных счетах – не так уж и много для того, чтобы задирать нос; не так уж и мало, чтобы сказать себе: «жизнь удалась!»

Несмотря на кондовость и неотёсанность был Доценко-старший мужиком непростым и донельзя сметливым. Сынище Доценко унаследовал это безо всяких потерь.

Не успели перед Серёгиным носом раскрыться прозрачные, снабжённые датчиками движения двери, как за спиной его раздались шипенье и скрежет. Качок обернулся. В полуметре от его Харлея стояла ядовито-зелёная фура.

– Козёл! – процедил Качок. Выставил вверх средний палец руки, вернул голову на прежнее место, и вошёл в холл.

Начинал и заканчивал он, как положено, с кардиотренировки – пятнадцать минут на беговой дорожке с уклоном в те же пятнадцать градусов. Когда он завершил, спустился с дорожки и повернулся лицом к залу, то, с удивлением обнаружил, что зал опустел. Ни человечка. Даже инструктора подевались куда-то.

– Ничего себе! – присвистнул Качок. – Ну и ладно. Меньше народу – больше кислороду.

Поигрывая геракловыми мышцами, он направился к «бабочке». Тренировка грудных мышц. Установил вес, к которому не мог подступиться ни один из завсегдатаев этого зала. Он всегда устанавливал такие веса.

Сел на скамью, взялся за рукояти. Пять подходов по тридцать раз.

– Э-эх, взяли!

Что-то тихонько зашумело в безлюдном зале. Сама собой включилась, поползла лестница климбера.

– Ничего себе! – Качок закончил подход, подошёл к заработавшему по собственной воле тренажёру, кликнул по дисплею. Движение прекратилось.

– Вот так-то! – сказал Качок и вернулся к своей «бабочке».

Едва он начал второй подход, как вздуревший климбер снова включился.

– Задолбали, криворукие, – ругнулся Качок, – настроить нормально не могут.

Завершив подход номер два, он опять подошёл к климберу, и раздражённо ткнул пальцем в дисплей. Климбер застыл.

На третьем подходе произошло тоже самое – упрямый агрегат, словно испытывал его терпение.

– Да идите вы жопу! – возмутился Качок, – Я тут не нанимался за вашим барахлом следить. Фурычь себе дальше! – крикнул он климберу, – Да чтоб ты вообще сгорел!

После, он невозмутимо продолжил сводить и разводить свои до безобразия раскачанные ручищи, более не обращая никакого внимания на козни дурацкой лестницы.

Теперь что-то громыхнуло, звякнуло что-то позади него.

«О! Принесла кого-то нелёгкая», – подумал Качок, не прекращая толкать рычаги.

Покончив с третьим подходом, он всё же обернулся, но не увидел за своей спиной никого. Он по-прежнему один в этом зале.

– Странно, – прокомментировал этот факт Качок, и отдыхая от подхода, прошёлся по залу. Может, кто спрятался здесь? Притаился где-то? Шутки с ним вздумал шутить?