Теперь я с абсолютной уверенностью понимаю, что попала в руки свихнувшемуся психу-наркоману. Шизофренику. Помешанному. Морально больному существу!
Его крепкие руки намертво пригвоздили мои дрожащие запястья к поверхности стола, а бёдра… настойчиво прижались к мягкой части бедра. Когда зрение стабилизировалось, и я немного пришла в себя, то осознала, насколько Дэмиен возбуждён. Что-то жёсткое и очень твердое, несмотря на плотную брючную ткань, больно врезалось в мои ягодицы. Интуиция подсказывала, что это вовсе не излюбленная трость господина, усердно напрашивающаяся в мою попку, а нечто иное… Твёрдое, властное, вибрирующее. И, к тому же, неистово горячее.
За что ты так со мной?
Тихонький стон предательски сорвался с подрагивающих губ, заставив мужчину победно улыбнуться. Я попыталась приподняться, но его стальные клешни настолько сильно в запястья впились, что думала, он мне все кости по очереди переломает.
Надменный ублюдок знал, что я до истерики напугана.
И похоже… этот гнусный факт его до безумия забавлял.
Кончиком носа Дэмиен осторожно коснулся моих волос и протяжно втянул ноздрями воздух, вкушая каждую прядку, каждую волосинку, каждую родинку. После чего, он медленно опустился к лопаткам, прошёлся вдоль позвоночника… а когда достиг ложбинки меж ягодиц – обездвижено замер.
С каждым прикосновением, с каждым вдохом, я непроизвольно вздрагивала, покрывалась тонной мурашек и даже глаза закатывала.
Проклятье!
Этот ненормальный наглец меня нюхал!!! Обнюхивал… Так жадно и так ненасытно, словно я была не человеком, а живым куском героина. А его страстные прикосновения… Черт бы его слопал! Заставляли моё сердце биться в мучительной агонии, живот – сжиматься от странных ощущений, а пространство между ног – взрываться от пульсирующего напряжения.
Вдоволь насытившись запахом невинности, мужчина отстранился и грозно прошипел:
– Теперь, лежи смирно. Хочу убедиться, что ты… непорченная.
Что??
Непорченная?
То есть… девственница?
О, Божееее! Ну когда уже этот жуткий день закончиться??
Пусть уже овладеет скорей. Не могу больше ждать. Не могу терпеть. Ожидание – хуже боли. Ожидание – всё равно, что вечная пытка.
Закрываю глаза, замираю, чувствуя то, как Дэмиен ослабляет хватку на моём запястье и, теперь уже касается напряжённой ягодицы. Мощная вспышка гнева напрочь уничтожает инстинкт самосохранения, поэтому моя свободная рука с хрустом сжимается в каменный кулак, отстраняется немного назад, и… со всей яростью в идеально гладкую щеку домагателя впечатывается!
Ланааа!!!
Ненормальная! Дурочка! Сумасшедшая!!!
Тебе конец.
И Хлое. И маме.
Всем вам конец.
***
Мысленно готовлюсь к тому, что мне придётся ответить за свой бесстрашный удар… Но ничего не происходит. Мужчина продолжает обездвижено стоять, ни на миллиметр не сдвинувшись с места. Более того, он делает вид, словно ничего и не было: на безупречном лице ни одна жевалка не дрогнула, а на шелковистой макушке ни одна волосинка не смела колыхнуться, в то время как моя рука адским пламенем чудовищной боли вспыхнула. Отчего, мне даже показалось, что несчастная кисть сломана. Причём, в нескольких местах.
