Полиция и пожарные приехали чересчур поздно.
А потрёпанная "ауди" ехала по пустынной дороге. Ночную тишь нарушал лишь звук ревущего мотора. Светила с неба одноглазая луна, бросая мистические отсветы на пухлые облака. Притормозив, машина свернула в лес. Прыгая на выбоинах и кочках, преодолела ещё пару километров. Появился еле заметный поворот – туда-то и направился автомобиль.
Прямо посреди леса, среди сосен и дубов, торчал прыщом одноэтажный дом. Скорее даже, хижина. Первый из беглецов отнёс в домик мешок с деньгами. Второй вынул из багажника бессознательную девушку, закинул на плечо и тоже скрылся за дверью.
Потайное место встречало знакомо: захламлённостью и неприветливостью. В единственной комнате валялись вещи, самые разные – от грязных носков до пустых бутылок. Стояла тумбочка, на ней – люстра без абажура. В холодильнике со ржавой дверцей дожидались банки пива. Две узкие кровати не заправлены.
Первый положил деньги в угол и повернулся ко второму. Тот повалил девушку на ближайшую кровать. Оба смотрели жадно и похотливо. Первый сходил за пивом, кинул банку подельнику. Зараз осушив по пол-литра, двоица уронила пустые ёмкости – и набросилась на девушку. Они не стали распределять роли и обязанности: вседозволенность застила им глаза…
…Когда всё закончилось – на какое-то время, – они снова достали по пиву. Теперь газированный напиток потягивали медленно, с удовольствием и знанием дела.
Утолив жажду, первый поставил полупустую банку на тумбочку и отправился на тесную кухоньку, жарить мясо. Он разжёг сильный огонь, небрежно опустил на него сковородку. Залив её подсолнечным маслом, шмякнул мясо. В шкафчике над плитой дожидалось виски. Бандит открыл дверцу, вынул бутылку и, отвинтив крышку, присосался к горлышку.
Почёсывая между ногами, пришёл второй; он тоже тянул из горла, правда, водку.
Первый недовольно глянул на друга.
– Осушаешь н/з, – выразил он недовольство.
Второй сплюнул прямо на пол.
– Ну и что?
– Нехорошо.
– Да пошёл ты! Сам надираешься виски, а мне что, стоять смотреть?
Я подлетел и заставил их нервничать и хорохориться чуть выше допустимого. Этого хватило.
Первый сделал новый глоток и отставил бутылку.
– Ты чего бычишься?
– А ничего, мать твою! Я, может, тоже хочу дёрнуть после девчонки.
– Не можешь себя держать в руках – не берись не за своё дело!
Подходящий момент – я подкинул обоим в воспалённый разум нездоровые мысли.
Сработало. Второй воспринял услышанную фразу как личное оскорбление. Он отшвырнул полупустую ёмкость с водкой и заорал:
– А ну пасть захлопни! Драть девку или нет – решать буду сам! И не всяким тупоголовым уродам мне указывать!
Белки первого налились кровью.
– Ах ты сволочь!..
И он набросился на подельника с кулаками.
Пока они били друг друга, кусали до крови и впивались в кожу ногтями, я неслышно закрыл входную дверь на замок.
Второму удалось высвободить руку из захвата первого. Тот размахнулся и врезал соратнику по голове. Первый на несколько секунд оторопел, чем воспользовался лежащий сверху. Он колотил без устали, а как только отключил первого, вынул у того из-за пояса кинжал. Поверженный сильно ударился плечом в плиту, из-за чего сковородка слетела с конфорки. Большая часть горячего масла выплеснулась на лицо первому. Раздался дикий крик. Остаток разогретого подсолнечного масла попал на горящую конфорку. Взметнулось вверх пламя, от которого зажёгся сделанный из дерева шкафчик над плитой. Коротенькие язычки огня лизали ДСП, не предвещая беды.
