Глаза медведя горели ярким зелёным огнём, а развёрзнутая пасть изобиловала невероятным количеством крупных, причудливо расположенных клыков. Из пасти животного при каждом выдохе вырывался пар такого же изумрудного оттенка, каким светились его глаза. Медведь подобрался совсем близко, и охотник выстрелил точно в массивный покатый лоб. Однако пуля, не встретив никакого препятствия, со звоном впилась в ствол осины позади медведя. Охотник на мгновение оторопел, потом бросил ружье и ринулся наутёк. Но зверь был гораздо быстрее его. Тремя прыжками медведь догнал человека, ударил бегущего сзади по ногам, ломая бедренные кости, а затем принялся рвать плоть упавшего, ещё живого, охотника. Умирающий человек ещё скрёб в агонии комья подгнивающей листвы, а хищник, задрав голову к небу, издал победный оглушительный рёв. Из чащобы ему вторили несколько не менее громогласных звериных голосов…
Два всадника медленно ехали по узкой дороге под моросящим дождём вдоль изб небольшой деревеньки, окруженной со всех сторон обширными олонецкими лесами. Короткий осенний день заканчивался, и в округе быстро смеркалось. Полей здесь не было. Охотничье поселение из полутора десятков семей жило за счёт всевозможной лесной добычи: от ягод и грибов до шкур, идущих зажиточным горожанам на шубы. В деревне было малолюдно – лишь несколько женщин показались в окнах и тут же спешно закрыли ставни. Выбежавший из ближайшей избы мальчишка был немедленно схвачен за ворот выскочившей вслед за ним старухой и потащен обратно в дом.
– Эй, женщина, погоди! – крикнул пожилой женщине спешившийся всадник.
Второй мужчина последовал его примеру и спрыгнул в чавкающую дорожную грязь, звякнув пристегнутыми к поясу пистолетами. Оба приезжих оказались с головы до ног увешаны оружием, а к сёдлам коней были приторочены странного вида кремневые ружья с непонятными трубками, прикрученными поверх длинных, шестигранных стволов.
– Чего надобно? – старуха впихнула в избу непослушного ребёнка и обернулась к незваным гостям. – Вы кто такие?
– Я Пётр, а это вот мой брат Фёдор, – рослый мужчина, оказавшийся молодым парнем с густой чёрной бородой, ткнул навершием хлыста в бок своего спутника в длинном дорожном плаще с капюшоном, скрывающим почти всё его лицо так, что виднелась только такая же борода как у его спутника.
– Беловы мы, – сказал второй, названный Фёдором, и отвесил подзатыльника Петру, мстя за тычок хлыстом. Потом многозначительно добавил: – Княжеского роду у тебя гости, бабусь. Нам бы переночевать, да в порядок себя привести, а то вон заросли бородищами в пути.
– И перекусить было бы неплохо, – добавил Пётр и похлопал себя по толстому кожаному кошелю, подстегнутому к узорчатому поясу. – Хочешь серебряными рублями, а хочешь – бумажными деньгами заплатим.
– Серебром – оно вернее, ступайте в дом, – ворчливо произнесла старуха, оценив продемонстрированный кошель жадным взглядом выцветших глаз.
– Эй, Степан, – крикнула бабка в приоткрытую дверь. – Гости у нас. Лошадей в стойло заведи, да обе лохани приготовь с горячей водой.
Из-за двери тотчас высунулась седая голова сухонького старичка, повертела во все стороны и тут же спряталась. Через миг старик в грязном тулупе уже распахнул двери гостям и бросился выполнять указания хозяйки.
– За стол садитесь, ближе к печи, – пригласила бабка вошедших в избу путников. Потом недоверчиво спросила: – Точно, князья? С виду больше на беглую тать похожи, чем на господ. И ребячитесь как-то несурьезно.
