– Слушай сюда! Я понимаю, что обязан тебе жизнью. Ты не раз спасал меня на этой чёртовой войне. Поэтому я взял тебя… Когда ты убивал и калечил уличную шпану я закрывал на это глаза. Но то что ты сделал сейчас – просто немыслимо! Что мне делать? Я не могу тебя покрывать… Да даже если бы мог! Что же ты наделал…
Мужчина в мундире офицера полиции согнулся над столом, обхватив голову руками.
В просторном офисе стало тихо, только из открытого окна доносились выкрики офицеров, муштровавших молодняк на плацу, да ветер шелестел бумагами на столе.
– Не переживай ты так, у тебя у самого рыльце в пушку. Я кое-что проверил, ниточки этого дела ведут и к тебе.
Голос мужчины со смертной маской вместо лица звучал так же тихо и властно, как минувшей ночью.
За его спиной всё так же висел длинный свёрток.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Я дам тебе тот же самый выбор, что и им, как самураю и старому другу. Я обвиняю тебя в пособничестве преступникам и предательстве Императора.
Он неспешно подошёл к столу и, развернув свёрток, бросил своему бывшему товарищу всё тот же меч, которым никто никогда скорее всего не пользовался.
Обвиняемый потянулся к револьверу на поясе, но мощный пинок заставил стол влететь ему в грудь.
Он услышал хруст ломающихся рёбер, в глазах всё поплыло.
На мгновение зрение вернулось в норму, но всё что он увидел – своего бывшего друга, что возвышался над ним, стоя на столе, держа в руках обнажённый меч с истёртой рукоятью.
– Ты сделал свой выбор.
Спустя около получаса в кабинет зашёл молодой полицейский с отчётом.
Документы выпали из его рук.
Обезглавленный начальник сидел за столом, его голова лежала на залитом кровью полу.
Мужчина со стальными глазами продолжил идти по дороге из трупов.
…
Человеческая фигура, состоявшая будто из чистой Тьмы, неслась по ночным закоулкам токийских трущоб подобно стреле.
Остановившись у полуразвалившейся халупы, фигура протянула руку и открыла дверь.
– Я дома.
Он вошёл в полумрак помещения, освещаемого лишь небольшим фонарём в руках женщины, и принял свою человеческую форму.
Рядом с женщиной стоял ребёнок лет пяти.
– Папа, ты вернулся!
Ребёнок бросился к убийце и обнял его ногу.
Мужчина в полицейской форме и длинным свёртком за спиной ласково погладил сына по голове, затем посмотрел в глаза своей жене.
– Насколько всё плохо?
– Трущобы окружены, полиция и солдаты проверяют каждый дом. В одиночку я смог проскользнуть мимо них, но вас не вывести.
– Это настоящее чудо, что мы смогли скрываться так долго, особенно после того, как количество забитых тобой свиней из нового правительства перевалило за десяток.
– Пора прощаться, ты всегда была самой верной женой, спасибо за твою заботу и поддержку.
– Спасибо тебе, что не бросил меня, даже после того, как мой клан перешёл на сторону твоих врагов.
– Папа, ты снова уходишь?
– Да, поэтому хочу как следует попрощаться напоследок.
Очень скоро улочка перед домом наполнилась светом десятком фонарей.
Лачугу окружили со всех сторон солдаты с винтовками, несколько раз были выкрикнуты требования сложить оружие и сдаться.
Но никто не вышел, никто даже не откликнулся, казалось за тонкими деревянными стенами повисла гробовая тишина.
– Это было последнее предупреждение! У вас две минуты на решение, после этого мы вынуждены будем применить оружие!
– Он не выйдет.
– Он же должен понимать безвыходность положения?
– В этом доме никого нет… По крайней мере никого живого. Так говорит моё чутьё.
