– Да-да.
– И что вы тогда хотите? Касса на третьем этаже! – усмехнулась девушка и пошла прочь.
Ольга Ивановна дала Ване очередной подзатыльник.
– Достала! – завопил сын и в первый, но не в последний раз дал матери сдачи.
– За что? – по жирным щекам Ольги Ивановны покатились крупные слезы. – Я же все для вас делаю, я же люблю вас, твари, мерзавцы, сучьи дети!
– Ничего не изменилось, – покачал головой Иеремиил и отвернулся к табличке со списком руководства ООО «Избавление».
– А.А. Адов – гендиректор, О.Х. Полыхаев – коммерческий директор. Все, как двадцать лет назад, – вслух подумал архангел.
– За двадцать лет здесь кое-что изменилось, Иеремиил! – раздался хриплый женский голос.
Архангел повернулся и увидел уборщицу, уродливое лицо которой пересекал разбухший шрам.
– Наама, приветствую, – спокойно сказал он. – Что же изменилось, кроме вашего ранга и лица?
– Вы правы, Иеремиил, почти ничего. Нас изрядно потасовали, потрепали, унизили, возвысили, но все по-прежнему. Только гендиректор у нас теперь Антихрист Асмодеевич, а не Асмодей Адамович.
– Это несущественно.
– Я знаю! – резко сказала Наама, и согнулась, вцепившись в половую тряпку.
– Великий Иеремиил! – к архангелу подбежал запыхавшийся толстяк. – Какое счастье! Как мы вас ждали!
– Верховный архангел! – с другого конца коридора к Иеремиилу бежал элегантный атлет. – Наконец-то!
– Господа Костров и Искрин, – резюмировал архангел, обведя обоих внимательным взглядом.
– Просим! – взмолился Костров.
– Умоляем! – всхлипнул Искрин.
– У вас в кабинете, – кивнул Иеремиил.
Троица вмиг перенеслась в просторный светлый кабинет. Костров приложил палец к губам и опустил шторы. Вытащил из телефона «жучок» и растер его в пыль. Хладнокровно сломал видеокамеру на потолке. Потом он щелкнул пальцами, и весь кабинет окутал черный дым.
– Теперь даже Люцифер нас не услышит, – облегченно сказал Искрин.
– Вам нужно опасаться не Люцифера, а меня! – произнес архангел.
– Пощадите, сжальтесь и забудьте старое, – предложил толстяк.
– Зачем? – удивился Иеремиил. – Сопереживать предателям – готовить спину для ножа. Я слушаю вас, Маммон Хелл и Пифон Ленфер!
– Мы растоптаны и раздавлены, – завздыхал Пифон. – Это негуманно!
– Вам я помогать не собираюсь. Я не собираюсь растаскивать клубок змей с помощью венка из роз. Шипы у меня имеются, но изгибы и траектории ваших сплетений меня не волнуют. Я единственный архангел, который во время бунта Люцифера не поддержал ни одну из сторон и горжусь этим. Я – верховный архангел совершенно другой планеты! Прекратите прелюдию! Назовите, наконец, причину, по которой я должен вмешаться! Она ведь существует, не так ли?
– Дело в том, – зловеще сказал Маммон, – Что Антихрист Асмодеевич решил посетить вашу планету с дружественным визитом. Вместе с землянами, разумеется. Технический прогресс, за который они заплатили культурой, позволит им прогуляться по Илмезу. Вы представляете последствия встречи разумных существ и россиян?
Архангел молчал минуты две, обдумывая услышанное.
– Когда правы, тогда правы, – проговорил он. – Нужно быстро отрубить ногу, пока болезнь не перешла на голову. Голова крепкая, но болезнь запущенная и заразная, так что рисковать нелепо. Итак, Страшный суд. Осмысленный, но беспощадный. Вы – жертвы и свидетели, не более.
– Слава богу, – выдохнул Пифон.
– Страшный суд будет не только над Люцифером, но и над Иеговой, – усмехнулся Иеремиил.
