— Спасибо,
Карина. На столе должна быть.
Я
замерла, когда бросила взгляд через огромную стеклянную стену. Рядом с черной
машиной стоял и наш босс, он с кем-то разговаривал по телефону. Поднял взгляд,
увидел меня и будто бы направился к двери. Я поспешила развернуться и скрыться
на втором этаже — меня тут об услуге попросили!
Но
не успела. В спину раздалось резкое:
— Стоять!
Методом
исключения стало понятно, что начальник именно ко мне обращается: Тимур вон и
так стоит, а с Вероникой шеф вряд ли именно в таком тоне разговаривает. Я развернулась
на лестнице и оторопело наблюдала, как мужчина шагает ко мне и… и протягивает
свой телефон.
— Карина,
это тебя.
— В
смысле? — задала я самый закономерный вопрос.
— Вот
и мне интересно, — в черных глазах промелькнул веселый огонек.
— Ответь, потом объяснишь.
Я
заторможенно взяла мобильник, приложила к уху. Собеседника узнала мгновенно, не
по голосу даже, а по манере радостно орать:
— Каринка,
душа моя! Я тут подумал, а на фига мне семейный ужин? Давай ты меня бросишь уже
в Париже! Великолепная идея, да? Я потом еще несколько месяцев из-за разрыва
страдать буду! Ведь ясен пень, что тебя я очень сильно любил, раз в эти
Елисейские дребеня повез!
Видела,
как мимо меня прошла Вероника Ивановна на второй этаж, сама решила папку
забрать. Я же развернулась и прошла в гостиную — понятно, что все равно
разговор слышен, но так было легче сосредоточиться.
— Великолепная, —
согласилась я. — Но я-то здесь при чем?
— Как
это? — орал Лёха-брат. — Ты мне свой телефон дай, я тебе на него
номерок перекину, ты маманьке позвони. Поплачь там, обзови меня кем-нибудь.
Мол, оревуар, мадам, ваш канаилле разбил мне сердце, я так больше не могу,
простите! От тебя прозвучит пафоснее и правдоподобнее!
— Нет!
— перебила я. — Реализуй гениальный план без меня!
— Карина!
— возопил он. — Это что еще за бунт во время боевых действий?! Слышь,
ты берега-то не путай, мы с тобой напарники!
От
такой наглости я забылась окончательно и выпалила на той же ноте:
— Слышь,
Лёха-брат! Я на такое вообще не подписывалась! А если бедная женщина сильно
расстроится? И мой номер у нее высветится! И что, я потом еще и утешать ее
буду?
— Ну
и поутешаешь! Тебе ж все равно делать нечего!
— Ах
ты… канаилле! — не удержалась я и побыстрее отключила вызов, чтобы он
ничего больше сказать не успел.
Повернулась
и мигом потухла под заинтересованным взглядом. Александр Дмитриевич смотрел на
меня очень пристально, хотя обращался к другим:
— Тимур,
на сегодня ты свободен.
— Но
я только начал!
— Свободен, —
тихо, с нажимом повторил начальник. — Вероника, отвезешь документы в офис
одна.
— Как
скажете, — секретарь прижала папку к груди. — А ваши планы на остаток
дня?
— Мои
планы — выяснить, каким образом нанятая тобой уборщица оказалась
действующим лицом моих семейных разборок.
— Понятно, —
та и глазам не моргнула. — Тогда до завтра, Александр Дмитриевич.
Напоминаю, что совещание в девять тридцать.
Уже
через минуту мы остались наедине. Сам этот факт немного устрашал, но до паники
доводили прищуренные глаза. Босс наступал на меня, а я спонтанно отходила
спиной назад. И объяснить бы все — там же даже объяснять нечего! — но
сухие вопросы сбивали с толку:
— Как
давно вы знакомы? Почему он звонит на мой номер, чтобы поговорить с тобой?
— Потому
что моего у него нет… Подождите! Вы неправильно…
