Проклятие на них обоих! Потому что, если Томас Джеллико взял ее под защиту, значит, в нее стрелял кто-то совершенно другой.
Катриона пыталась побороть острый панический страх, что разливался в ее груди, и сделать глубокий вдох. Старалась сохранять спокойствие среди невообразимого хаоса.
– Дети? Кто-нибудь ранен?
В тусклом свете, что сочился сквозь ветви, она скорее угадала, нежели увидела, как Танвир Сингх повернулся к ней лицом.
– Их вывели из-под обстрела. На лужайке никого нет, – ответил он.
Он деловито ощупывал ее тело, руки, ноги. С той же профессиональной сосредоточенностью и заботой, как некогда осматривал своих лошадей. А ведь когда-то она видела в его взгляде, в движении рук, что гладили ее тело, отнюдь не беспристрастный опыт, но сосредоточенное, только ей предназначенное внимание и нескрываемое восхищение.
Непрошеная мысль, как мучительное напоминание о том, что она для него никто.
– Прекратите. – Она оттолкнула его руки. – Я совершенно невредима. Если не считать того, что вы меня чуть не раздавили.
Он отнял руки, и некоторое время они стояли в напряженном молчании. Она слышала, как гулко стучит в ушах кровь, и глаза мало-помалу привыкали к тусклому серо-зеленому освещению. Но когда Танвир Сингх заговорил, в его голосе ей почудилось некоторое ехидство. Как будто его смех ласкал ее там, где не смели коснуться руки.
– Очень хорошо, мэм. Постараюсь не делать этого в следующий раз, когда мне придется спасать вам жизнь.
– Спасать мне жизнь? – Катриона отступила под прикрытие чопорной маски мисс Анны Кейтс, чтобы держать на расстоянии этого обаятельного негодяя. Деловито принялась распутывать ленты шляпки, которые не давали дышать, впиваясь в шею, отвлекая его внимание от собственной лжи. – Не смешите меня.
Неужели он действительно пришел, чтобы ее спасти? Или намерен вручить ее правосудию, несмотря на то что кто-то в нее стрелял? Гибкие моральные принципы и ироничное представление о справедливости новоявленного английского Танвира Сингха вполне годятся на то, чтобы спасти ее от пули ради того, чтобы потом по всем правилам вздернуть на виселице.
Но он улыбнулся – ослепительный промельк белоснежных зубов в сумраке, что окутывал его лицо.
– Похоже, вы как-то упустили из виду – мисс Кейтс, так? – что в вас стреляли.
Ничего она не упустила в этой смехотворной ситуации. И до дрожи в коленях пугало ее кажущееся неумение стрелка при всей его беспощадности. Глупо было прятаться за стеной, пытаясь убить ее на расстоянии, рискуя промазать. Куда проще было подойти к воротам и объявить, что Анна Кейтс – обманщица, которая скрывается от правосудия, разыскивается судебными властями по крайней мере двух, а возможно, трех стран.
Смешно – кажется, кто-то соперничает за право ее убить. Смешно – после стольких лет они взяли на себя труд выследить ее. Она не совершила ничего такого, чтобы спровоцировать подобное желание. Не разболтала ни единой чертовой тайны. Она сдержала слово.
«Смехотворно» – кажется, теперь ее мир вертится вокруг этого определения.
– Что вы намерены делать?
Но человек, который сделался достопочтенным Томасом Джеллико, ее не понял. Он смотрел сквозь завесу тисовых ветвей.
– Сейчас – ничего. Здесь ты в безопасности. Думаю, что стреляли со стены к северу отсюда и стрелок находился снаружи имения. Полагаю, брат научил слуг, как вести оборону. По крайней мере я на это надеюсь.
