– Я ничего не думаю, – пожал плечами Итан. – Я иду. Как только наступит ночь, чтобы не поднимать лишнего шума. И ты отправляешься со мной.
«Всю жизнь мечтала в очередной раз рискнуть жизнью», – чуть не вырвалось у меня. Но потом я вспомнила себя в карцере, представила там Салазара – одного, без еды, брошенного, в ожидании рабской печати либо смерти, Салазара, изгибающегося с криком боли после магического удара в позвоночник…
– Значит, идём вызволять Салазара, – согласилась я. – Куда ты, туда и я. Но план-то у тебя есть?
– Ни малейшего.
Я уставилась на Итана.
– Так, – произнесла я. – Может, тебе всё-таки полежать в лазарете хотя бы ещё часик-другой? Лезть в вотчину магов-беспредельщиков без малейшего понятия, что ты будешь там делать, – это не лучший план. Не будешь же ты давать им всем по голове!
– Как вариант, – очень спокойно сказал Итан.
Я моргнула. Нет, мы серьёзно идём на это?
– А твоя печать лояльности? Ты же можешь лишиться магии, если атакуешь кого-то из членов магистрата! Итан, ты… ты уверен, что нет лучшего пути?
– Я вытащу Салазара, – с расстановкой произнёс Итан. – Я не желаю, чтобы моего друга мучили в карцере. Или ты полагаешь, что я должен спросить разрешения архимагистра?
Я вздохнула. Я знала, что скажет архимагистр. Вендрик не выпустит Салазара на волю без печати лояльности. А Итан не оставит друга в темноте. Не сможет. Он просто так устроен, что… нет.
Я встала, оправляя одежду.
– Мне нужно привести себя в порядок, – решительно сказала я. – А что касается твоего плана вызволить Салазара…
– Да?
Голос Итана был ровным и безразличным, но я знала, что он ждёт моего ответа. Ждёт, возможно, куда сильнее, чем хочет показать.
– Ты понимаешь, что амулет не защитит меня от всего? – безнадёжно спросила я. – Если тюремщик захочет потискать меня за что-нибудь, вряд ли его испепелит молнией с неба!
– Я этим займусь.
Я с подозрением посмотрела на Итана.
– Чем именно? Молнией с неба? Или тисканьем?
– А чего бы тебе хотелось?
И вот так всегда! Я укоризненно посмотрела на Итана. Итан ответил мне невозмутимым взглядом.
– Я отправляюсь с тобой, – наконец сказала я. – Но помяни моё слово, хорошо это не кончится. В лучшем случае нам придётся разделить карцер на троих.
Итан приложил пакет со льдом к покрасневшей кисти.
– Салазар оценил бы твой пессимизм. Душ за той дверью. Свежую одежду уже доставили. Что касается торта и прочей вкусной еды…
– Да? – не без надежды осведомилась я.
Наши взгляды встретились. И чуть ли не впервые я увидела в глазах Итана чувство, весьма отличное от его обычного спокойствия.
Боль. Боль и чувство вины.
– Свиные рёбрышки будем грызть, когда вытащим Салазара, – негромко сказал Итан. – Просто представь, каково ему.
Я молча кивнула и направилась в душ.
*
Лифт опустился в темноту и холод. Я невольно закуталась в плащ плотнее.
Даже дежурные лампы не горели в коридоре. Нахмурившись, я повернулась к Итану, но тот не спешил зажигать жезл.
– Почему так темно?
– Магистры экономят магию всякий раз, когда считается, что Эвенар в опасности. У них инструкции на этот счёт.
– Разве Эвенар сейчас в опасности?
– Наследник Тёмного Магистра нашёл тайный алтарь своего отца, угрозами привязал к магии алтаря своего наставника и дочь архимагистра, а потом пробрался в магистрат и получил знак магистра, – небрежно произнёс Итан. – Подумай головой.
Н-да. Будь я магистром, обязательно занесла бы в инструкцию что-нибудь подобное. Вряд ли мне хватило бы фантазии именно на такой поворот событий, но сам Итан Волнар определённо бы занял целый пункт. А то и несколько параграфов.
