Страсть в наследство - страница 9

6. Глава 5

 После отъезда Раисы Ивановны мне становится грустно. В этот же день. Такая тоска за себя, но при этом радость за нее. Раисе Ивановне хорошо будет с внучкой. С ней ей повезло. Заботливая, любящая... Она внешне очень похожа на бабушку. 

 Уезжая, Раиса Ивановна старательно сдерживала слезы, я чувствовала – она переживает за меня. Даже поцеловала на прощание. И оставила свой номер телефона. Но я пока не звоню. Надо привыкать находиться здесь без нее.

 Я почему-то уверена – мне не впервой. Привыкать.

К одиночеству уж точно... 

Хоть и трудно. 

 Общаться мне не с кем. Я пыталась заговорить с одной девушкой за завтраком. Но она на контакт не пошла и молча пересела за другой стол. Медсестры, да, общаются, но у них своих рабочих дел полно.
Вот я и провожу большее количество времени на воздухе. Книжки и кроссворды мои спутники на эти два дня. А ещё я, кажется, измерила шагами всю территорию сада.

 Трава приятно щекочет ступни. Я опять гуляю, босиком. Мне нравится, от этого появляется лёгкое, едва уловимое чувство объединения с природой. Мне даже кажется – я заряжаюсь энергией. Она проникает во все клеточки, питает меня. Наполняет силой. И тела, и духа.

 А ещё я лелею надежду вновь окунуться в то видение, что было у меня здесь. Я хочу увидеть и разглядеть того мужчину, спешащего мне на встречу в чужом цветущем саду. Наша встреча была так важна для него... А может, и для меня?

– Аня! – кричит Катя, я оборачиваюсь – медсестра стоит на ступеньках нашего корпуса и машет мне рукой. – К тебе приехали!

 От фразы медсестры я улыбаюсь. Может, на этот раз ко мне наконец-то приехали мои близкие? Сердце в предвкушении начинается бешено биться.

 Подхожу, нет, почти подбегаю. У лестницы надеваю шлепанцы и поднимаюсь. Ноги ватные, а руки трясутся...

– Кажется, на этот раз тебя нашли, – улыбается медсестра, берет меня под руку и ведёт в здание. Больше она ничего не произносит, лишь продолжает загадочно улыбаться. Мы проходим по широкому коридору и сворачиваем. Минуем столовую и небольшую открытую комнату, в которой работает телевизор. Сворачиваем ещё раз и тут же оказываемся перед дверью кабинета главврача. Катя стучит, мы слышим ответ "входите", и сразу после этого моя сопровождающая открывает дверь.

 Я захожу одна, неуверенно и медленно, почему-то не решаясь поднять опущенные в пол глаза. Хлопок за спиной заставляет дёрнуться – и меня волной накрывает шлейф терпкого мужского одеколона. Нет, не Семеныча. Запах принадлежит другому человеку.

– Это за тобой... – произносит главврач. Я поднимаю голову, смотрю на него. Как он довольно улыбается и кивает на мужчину, сидящего за большим столом по его правую руку. 

 Перевожу взгляд с диким чувством тревоги. И встречаюсь глазами с глубоким, серо-голубым взглядом, принадлежащим мужчине, чей запах и накрыл меня. Ему лет тридцать. Светлые волосы, прямой нос, бантик розовых губ, на них – лёгкая улыбка, от которой на щеках появляются небольшие ямочки... Их видно даже через небольшую и аккуратную щетину.

– Здравствуй, – здоровается он и смотрит так внимательно, как будто видит в первый раз. А потом тихо произносит: – Дана...

– Дана, – повторяю я, и это слово, это имя, сорвавшись с моих губ, теплым и ласковым потоком заполняет пространство вокруг!

 Меня охватывает странное чувство, хочется и смеяться, и плакать одновременно. Ведь я понимаю: Дана – мое имя! Мое! Я нашла его. Теперь знаю.