Баронет закивал и проворчал что-то в знак согласия.
– Однако, – продолжал Хьюго, – все должны получать лечение, если заболеют: и сын герцога, и баронет с подагрой, и даже…
– Да-да, я понимаю вашу точку зрения. – Хозяин кабинета снова закивал. – Но я не могу вложить деньги Королевского общества в рискованное предприятие, так что… Вот если бы ваш план поддержал какой-нибудь влиятельный джентльмен – ваш отец, например, – тогда в глазах общества это стало бы гарантией, необходимой для того, чтобы привлечь финансовое обеспечение.
«Будь у меня поддержка отца, не пришлось бы клянчить деньги», – подумал Хьюго.
– Что ж, спасибо, что уделили мне время. – Он начал собирать свои чертежи и сворачивать в трубку. – К сожалению, мы с герцогом Уиллингем почти не общаемся, так что заручиться его поддержкой я никак не смогу.
Баронет положил свою широкую ладонь с узловатыми пальцами поверх стопки бумаг, еще остававшейся на столе, и тихо произнес:
– Это хороший план, лорд Хьюго, но в данный момент не имеет практического значения.
А что в его, Хьюго, жизни имело практическое значение? Было бы очень практично запереть себя в Лондоне, никогда не приезжать в Эдинбург и не изучать медицину. Но он не хотел быть практичным, не желал…
Коротко кивнув, Хьюго сказал:
– Я вас понял, сэр Джозеф.
– Но если вы получите деньги от герцога…
– Да, разумеется. Я понимаю, что вы хотите сказать. И если такое произойдет… – Если погаснет солнце и обратятся в прах горы… – Будьте уверены, я дам вам знать. – Собрав наконец все свои бумаги, Хьюго засунул их в футляр и, поклонившись баронету, покинул кабинет.
Джорджетта стояла у двери, подпирая стену и шаркая по полу подошвой обтрепанного ботинка. При появлении Хьюго она тотчас подняла голову и прошептала:
– Что-то очень уж вы сердитый…
– Я не сержусь.
– Но ужасно расстроились.
– Да, возможно. – И Хьюго поведал своей спутнице о том, что произошло после ее ухода. – Вы были правы, Колючка, и действительно мне помогли. Если бы не ваша безобразная выходка, наш с ним разговор закончился бы гораздо раньше. А теперь остается небольшой шанс на успех.
Призрачный шанс, конечно же… Впрочем, то же самое происходило со всеми его планами: все они были слишком эфемерными и хрупкими, так что в результате у него оставались одни лишь надежды…
Тут Джорджетта вдруг улыбнулась и спросила:
– А чем займемся теперь, папаша?
Хьюго тоже улыбнулся и пробормотал:
– Сейчас… хм… дайте-ка подумать.
На обратном пути они опять долго блуждали по коридорам и переходам, а когда, наконец, покинули величественные пределы неоклассических интерьеров, в голове Хьюго вновь возобладали логика и здравый смысл, и он принял единственно верное решение.
– Нам придется пренебречь визитом в Королевский медицинский колледж. Сейчас мы должны отправиться кое-куда еще и выдержать переговоры, которые покажутся прогулкой по лезвию ножа по сравнению с тем, что было в кабинете у Бэнкса.
Хьюго вздохнул. Иногда логика и здравый смысл внушали ему отвращение.
Джорджетте очень понравилось, что он сказал «мы», и она проворно запрыгнула в поджидавшую их карету.
– Приказывайте! – воскликнула девушка. – Колючка готов выдержать любые испытания!
– Да, нас ждет серьезное испытание… – Вслед за Джорджеттой Хьюго забрался в карету. Его глаза уже слезились от копоти, и на миг ему показалось, будто солнце действительно погасло. – Сейчас мы нанесем визит самому герцогу Уиллингему!
