– Давний друг… – она смутилась. – Купец Ферхат живет в этом городе давно. По глупой случайности мы познакомились далеко отсюда, но когда узнали, что оба из Магдалы, знакомство наше продолжилось. В городе он уважаемый человек и уже много лет принимает участие в моей судьбе.
– Разве в твоей семье нет мужчин, которые могли бы заботиться о тебе, госпожа?
Мириам судорожно сжала пальцы рук. Нет, теперь ей не больно говорить об этом.
– Никого больше не осталось, – но голос подвел.
Иса решился заглянуть в женские глаза.
– Он любит тебя, – сорвал тонкий лист ивы и принялся мять пальцами.
– Я знаю, – она отвела взгляд.
Странным казался этот разговор, но Мириам не хотела ничего скрывать.
– Ферхат честный человек и желает мне добра. Однажды просил стать его женой. И сегодня снова спрашивал ответ.
– Ты согласилась, госпожа? – измятый лист упал на землю.
– Нет. Я уважаю Ферхата и люблю как отца. И дело здесь не в том, что годами он намного старше меня, возраст только придаст ему значимый вес в глазах избранницы… Я никогда не смогу полюбить его как мужа, как мужчину. Понимаешь ли ты меня, Иса?
– Кажется, да, госпожа, но тебе неприятен наш разговор. Ты искала меня.
– Я хотела узнать, как ты себя чувствуешь, ел ли сегодня и что?
Он только улыбнулся в ответ, но от его улыбки успокоилась душа, и больше никуда не хотелось идти, никого не хотелось видеть. Только сидеть здесь, на этой скамье, и смотреть на него.
– Ты заботишься обо мне, как мать заботится о своем ребенке, госпожа, – неуловимая печаль прозвучала в его голосе.
– Как иначе? Три дня назад ты метался в бреду, а сейчас разговариваешь со мной, будто и вовсе не болел. Раны на ногах затянулись, остались едва заметные рубцы. Ты творишь чудеса?
– Нет, госпожа, – он смущено тронул ее руку. – Твоя забота и бессонные ночи… Да, да, не отворачивайся от меня, не опускай головы. Твоя кормилица мне все рассказала, когда утром принесла свежего молока. Только ты, а не чудо исцелило меня от яда змеи. Тебе я обязан жизнью и, странствуя по нескончаемым дорогам, не забуду этого никогда.
– Ты все-таки хочешь уйти? – Мириам отдернула руку.
– Заплатить такой неблагодарностью? – он покачал головой. – Я не уйду.
Она судорожно выдохнула, чтобы скрыть волнение, но Иса заметил.
– Сейчас не уйду. Я обещал вылечить Якова, потребуется время, месяц или больше, не знаю. Нужно собрать травы, поискать на ближних лугах.
– Хорошо, – согласилась Мириам. – Но одного тебя я не отпущу. Возьми рабов и повозку, под ее тенью переждешь жару, но вечером вернешься ко мне, прошу тебя.
Мольба и нескрываемая нежность в женском голосе смутили его. Он не хотел расстраивать ее, тут же согласился и в благодарность попытался поцеловать тонкую руку, но Мириам решительно отстранилась, чем вызвала недоумение.
– Я тебе не госпожа, – резко поднялась со скамьи. – И больше не называй меня так. Меня зовут Мириам.
– Хорошо… Мириам.
Уже поздней ночью, когда весь дом погрузился в тишину, оставив все попытки безмятежно уснуть, она долго думала о словах, прозвучавших в саду: «ты заботливая, как мать…» Я буду для тебя кем угодно, Иса, но только не матерью. Откуда пришла такая уверенность, она не знала, но страха не было, и сомнения покинули ее сердце.
Ранним утром во дворе двое слуг снаряжали небольшую повозку, крытую полотняным шатром. Служанка принесла корзину с едой, а глиняные кувшины с родниковой водой крепко привязывали внутри повозки. Яруф запрягал коней. Мириам суетилась рядом и в сотый раз заглядывала в корзину, проверяла кувшины, чтобы от тряски те не разбились в дороге и Иса не остался без воды.
