– Ошибочка вышла, – равнодушно ответила я, не замедляя шаг. – Я в кино не снимаюсь. Сейчас все похожие...
– Все равно, как вас зовут? – Тип оказался настырным.
– Пошел вон, – мрачно сказала я.
Вот и тот самый дом... Я была совершенно спокойна, лишь любопытство беспокоило меня. Еще издали я увидела, что исчезла прежняя вывеска. Да и дом изменился – был заново отштукатурен, покрашен, восстановлена старинная лепнина на фасаде, вместо прежних трех ступенек – мраморная лестница с колоннами цвета лососины. А посреди этого великолепия роскошная вывеска – «Люси. Интерьер-салон».
«Бедный Рома, – подумала я. – Все течет, все изменяется...»
Но несносное любопытство не позволило мне пройти мимо – я отворила хрустальную, звякнувшую колокольчиком дверь и вошла внутрь. Здесь тоже все переменилось, пространство расширилось – матовые стены уходили в переливающуюся дымкой бесконечность, какие-то вещи в драпировке и золоте, картины, вазы... Внутреннее содержание салона напоминало музей.
Мягким бесшумным шагом ко мне скользнул томный лощеный юноша и бархатным полушепотом спросил:
– Вам помочь? Я к вашим услугам...
– Это магазин? – скрывать свою наивность я не собиралась.
Молодой человек посмотрел на меня с величайшим сожалением:
– Нет. Наш салон помогает создавать интерьеры – в квартире, в офисе, в загородном доме... Представлены все направления – от классики до модерна. Если вы нуждаетесь в такого рода услугах, мы предоставим вам опытного дизайнера... – Последнюю фразу он произнес скороговоркой, словно сомневаясь, нужны ли мне такие услуги, – ведь я не смогла отличить обычный плебейский магазин от салона.
– Раньше здесь был магазин «Драпировка», – с ностальгическим сожалением произнесла я.
Молодой человек натянуто улыбнулся:
– Ничего об этом не знаю.
И тогда я все-таки решилась спросить:
– Любезный, а Ромуальд Петрович здесь работает?
«Любезный» тут же сменил кислую гримасу широким голливудским оскалом:
– Как вас представить?
Ого! Неужто Рома владелец всего этого великолепия?
– Скажите, его ждет леди Макбет, – невозмутимо произнесла я.
«Любезный» на миг вытаращил глаза, а потом заскользил куда-то в матовые глубины, нервно бросив мне напоследок:
– Присаживайтесь, сейчас я доложу о вас...
Я села на бледно-лиловый нежнейший пуфик, больше похожий на вечернее облачко, чем на место, на котором принято сидеть, и приготовилась ждать. Мы расстались с Ромой без ссор, почти дружелюбно, я была очень благодарна ему, что он не затеял коммунальных дрязг, а подарил мне квартирку, в которой я живу до сих пор. Но кто знает – хотел ли он еще меня видеть? С тех пор прошло столько времени...
Ромуальд появился через минуту:
– Таня! Я так и думал! – всплеснул он руками, увидев меня. – Господи, наконец-то...
Это «наконец-то» меня и обрадовало, и смутило. Не так уж много лет прошло после нашей последней встречи, но время оказалось безжалостным к моему первому мужу – он полысел и потолстел. «Сколько ему сейчас? Немногим больше сорока...»
– Таня...
Я никак не ожидала, что он с такой детской радостью бросится меня обнимать.
– Что ж такое! – воскликнула я в полном недоумении. – С чего это ты так мне обрадовался?
– Жестокая... – укорил он меня. – Ладно, идем ко мне в кабинет, там поговорим.
По дороге я успела задать вслух свой первоначальный мысленный вопрос:
– Рома, неужели ты владелец всего этого великолепия? А как же несчастная «Драпировка»?
