Уже промокла до нитки. Но в теле ритмично билось сердце, разгоняя кровь горячей волной. Она физически ощущала эти приливы до кончиков пальцев. Или это нечто другое? Стоило об этом подумать, как воспоминания тонкой ниточкой начали раскручиваться как из клубка. Вот она – маленькая девочка с нечёсанными, чёрными как смоль волосами. Бежит босиком по зеленому лугу. Что – то держит в руках. Родное и тёплое. Важное. Добежала до толстого дуба. Время победило это старое дерево, и оно уже много лет торчало сухой громадной корягой, не принося плоды, не откликаясь на времена года.
Девушка наблюдала за собой со стороны, как будто смотрела немое кино. Звуки разом прекратились. Она оказалась в бесшумном вакууме. Это пугало. Постепенно из самых глубин ее естества, медленно и липко внутри зарождалась тревога. Девушка видела, как девчонка ловко забралась на дерево, как оставила в темном дупле ТО самое, что – то родное и важное. Стало страшно даже дышать. Она с силой зажмурилась, когда вдруг снова ощутила на лице капли дождя. Оглянулась. Та же мрачная долина, поливаемая дождём, и ее одинокая фигура в низине. Невдалеке она увидела маленький дом, в котором горел свет. Что – то знакомое показалось в этих красных ставенках на окнах.
Старая каменная кладка напрасно скрывалась за свежей белой известкой, маленькие окошки, черепичная крыша и подкопченная труба – в детстве не обращаешь внимания на детали, сейчас же она видела каким был этот дом. Он старый. Но не изношенный. Он древний, он мудрый, он хранит много тайн. Дверь распахнута настежь, и изнутри сочится тёплый желтый свет. Что – то трещит. Кто – то поёт.
– Входи, Кона, я уж заждалась.
– Бабушка?
– А кого ты ожидала увидеть? – старушка наигранно удивилась, всплеснув руками.
Бабушка Ханна. На Кону нахлынули воспоминания. Даже больше ощущения. Сухие, словно пергамент, но такие горячие бабушкины руки. Запах хлеба. Танцующие угли в камине и тёплый кисель. Тихие песни. Золотой гребень и длинная ночная рубашка. Холщовый мешочек под подушкой. А там сокровища. Нырнёшь в него рукой в темноте и перебираешь – медное колечко, розовое стёклышко, уголёк, кончик веревки с шеи повешенного, маленькая деревяшка с нацарапанной руной.
– Тебя слишком долго не было, – пробормотала старая Ханна. – Ты забыла кто ты есть, – бабушка медленно приближалась к Коне. Ее голос теперь был похож на шипение, – мы ждем тебя.
Старуха окинула взглядом комнату и торжествующе остановила его на Коне. Глаза, стальные, холодные смотрели внимательно. Кона каждым кончиком своих чёрных волос, почувствовала как вокруг них смыкается кольцо.
Полулюди-полутени тянули к ней свои руки. Дряхлый старик и молодая дева в длинном платье. Высокий мужчина с иссиня-чёрными волосами и почти белыми глазами. Мальчик, обещавший суровую зиму. Тут их рты скривились, и все разом закричали: «Мы ждём тебя!»
Кона изо всех сил закрыла уши руками, зажмурила глаза. Неожиданно раздался пронзительный звон. Все фигуры разом исчезли. Исчез старый домик Ханны, дуб, дождь. Звон же не прекращался.
Кона открыла глаза и узнала люстру своей комнаты.
«Какой странный сон», – подумала она, как снова услышала звон. В прихожей настойчиво гремел телефон.
– Кона? Доброе утро! То есть, не то чтобы доброе, – на том конце провода смутились, – это тетя Меретте, соседка твоей бабушки.
– Здравствуйте.
– Твоя бабушка Ханна. Она умерла сегодня ночью, – Меретте всхлипнула.
