– Кто там?
– Это я, радость моя. Открой, есть срочная новость.
Лязгнул тяжелый металлический засов, дверь распахнулась, и в проеме показалось милое девичье лицо. Тут же оттолкнув Сорокина в сторону, Гущин схватил прислугу за шею и грубо втолкнул внутрь, давая возможность сообщникам проникнуть в квартиру.
Под угрозой нагана испуганная прислуга повела налётчиков в гостиную. Купец с женою после ухода приказчиков сидел за широким столом и пил чай. Появление вооруженных грабителей ошеломило хозяина. Вытерев рукавом мгновенно вспотевший лоб, он предложил:
– Давайте, господа хорошие, разойдемся мирно. В обмен на жизнь возьмите золото, и я вас не видел, и вы ко мне не заходили. Самородки и песочек лежат в кожаном кошеле на комоде.
– Ладно, но это малый вклад в наше благородное дело. Нам птичка на хвосте принесла весточку о хранящихся в твоем доме деньгах и драгоценностях. Если жизнь дорога, то быстро указывай тайник.
– Враньё все это. Нет у меня ничего больше.
– У нас мало времени. А потому для наглядности сначала прислугу Зинку жизни лишим. Молчишь? Значит тебе жизнь молодицы дешевле земных благ. Не на нас, а на тебе будет её кровь.
Гущин схватил со стола длинный кухонный нож, резко повернулся и с размаху всадил лезвие в грудь девушки. Болезненно ойкнув, Зина упала навзничь. Из уголка рта выкатилась и поползла вниз струйка крови. Купец испуганно воскликнул:
– Что вы делаете, ироды?! Неужели Бога не боитесь?!
– Бога, старик, нет. Наука доказала. Продолжим: если тебе чужой жизни не жалко, может быть, о жене попечение проявишь?
Гущин кивнул Форину. И тот, схватив расшитое узорами полотенце, ловко накинул его сзади на шею купчихи. Увидев посиневшее от удушья лицо жены, Голованов обреченно указал на большую железную кровать:
– Под ней половицы поднимите.
Дав знак отпустить женщину, Гущин с помощью Форина отодвинул кровать. Сноровисто нащупав зазор между половицами, он ножом вскрыл тайник. Достав окованный железом ящик, поднял крышку и радостно присвистнул при виде драгоценностей и толстых пачек ассигнаций.
– Ну, вот и ладно. Сейчас мы уйдем, а вас свяжем для верности. Посидите немного тихо, не поднимая шума.
Успокоенные обещанием помилования купец и его жена покорно дали себя связать. И тут по сигналу Гущина, Форин вновь принялся душить женщину полотенцем. Следом пришла очередь умереть закрывшему от ужаса глаза купцу. Заметив гримасу отвращения на лице Прохорова, главарь равнодушно пояснил:
– Это было необходимо: они нас могли опознать. Ну а теперь добычу разделим и повезем к Самсону двумя путями. Я, Юла и Сорокин доставим ему драгоценности и золото кратчайшим путём. Ну, а ты Прохоров вдвоём с Фориным повезёшь деньги и ценные бумаги в обход через Покровские ворота. Адрес Самсона я вам назову. Там все и встретимся.
Пока Гущин сноровисто рассовывал по саквояжам добычу, Прохоров лихорадочно думал:
« У Самсона ждёт засада. Мне надо ещё в пути ликвидировать Форина и захватить золото. Юлу жаль, но незачем было крутить любовь со стариком».
И, окончательно отбросив сомнения, Прохоров вместе с боевиками покинул дом ограбленного купца. К ним на улице присоединилась Юла и, подхватив под руку Сорокина, направилась прочь в сопровождении сжимающего в кармане револьвер Гущина. А Прохоров вместе с Фориным зашагал в противоположную от Юлы сторону.
Осторожно осмотревшись, Прохоров убедился, что ротмистр, уверенный в их появлении у Самсона, не установил за ними наблюдения. И едва они свернули в проходной двор, Прохоров, не раздумывая, приставил пистолет к затылку спутника и спустил курок. Но выстрела не последовало.
