Посмотрела на кирпичный забор. Высокий, судя по видневшимся в темноте очертаниям. Где-то вчера я видела стремянку. Но увы, у меня не ночное зрение да и память девичья.
Сбежавшая бухгалтерша из меня никакая.
Так, в принципе, можно вернуться в дом и взять стул. Подставлю его, поднимусь и через забор. Думаю, ноги не переломаю. Во всяком случае, не хотелось бы.
Если поставить на чашу весов, пробуждение вместе с боссом и полёт с забора, выбираю последнее. Не люблю я утренние разговоры. Особенно с шефом, особенно при таких странных обстоятельствах.
Содрогнувшись от холода, быстрым шагом пошла обратно в дом. Свет включён, и хотя бы видно, в какую сторону топать, чтобы ненароком не сшибить всего своим суповым набором.
Табуретку я нашла на кухне. Дорогая, с кожаной обивкой. Пока любовалась, услышала, как наверху послышалась ругань. С отборной фантазией. Если шеф ТАК матерится, то явно злой как чёрт. А это значит что? Правильно, нужно ускориться.
Схватила стул и побежала к забору. Время есть. Минуты три, наверное.
Через минуту я уже пыталась забраться на «кирпичи», перекинув одну ногу. Когда полностью залезла, меня, как и предполагалось, охватил страх. Не видно же куда прыгать. Вроде там трава растёт. А вроде нет! Ничего не видно, а если там проволока или камень? Вот дурья башка!
– Маша! – рявкнул раздраконенный мужик.
Повернула голову и в том же тоне ответила ему:
– Марианна Львовна!
Выдохнула и спрыгнула, выставляя руки вперёд себя и подгибая колени.
– ……! ….! Совсем сдурела полоумная!
Я хныкала, потому что забор преодолела, а вот подняться на ноги не могу. Через минуточку.
Камней не было. Угодила в грязь, но меня это уже особо не пугало. Кое-как поднялась и уже намылилась в сторону города.
– Пришибу, – прошипели мне на ухо и перекинули, как мешок картошки, через плечо. – Беда, а не женщина, – меня хлопнули за задницу.
Сильно так. Душу всю, видимо, вложили.
– А ну отпусти! Мне кота кормить надо! На работу! Отчёты! И не хочу я с вами спать! Не буду!
– Будешь. – Меня ещё раз сильно шлёпнули по заднице.
Нет, ну нормально? У меня там Тоша голодает, возможно, когтями от злости диван портит, а этот…
Мне тридцать три года, живу с котиком, а этот наглый мужик не считается с моим мнением! Вообще!
Стало так себя жалко, что решила поистерить. Вроде бояться нечего. Игнат Иванович и так видел больше дозволенного.
Меня занесли в дом и выгрузили на диван. Кстати, он был кожаный, чёрный, мягкий, удобный. В иной ситуации оценила бы, а сейчас… А сейчас он ещё и грязный.
– Игнат Иванович! Вы забываетесь, – плача, выдавила я.
Мужчина пальцем потёр свою переносицу, закрыв глаза.
– Мара…
– Хватит коверкать моё имя! – рыкнула я и встала с дивана.
– Маша не нравится, Мара тоже. Женщина, когда я буду кончать, не хочу произносить такое длинное имя.
Мои брови поползли вверх. Ага, наверное, тоже офигели.
– Тогда, может, следует найти более кроткую и короткую кандидатуру?
– Нет уж. Меня уже давно привлекает маленькая, прыткая девица, которая мне уже поперёк… одного напряжённого места.
Шеф приблизился ко мне. А мне чего делать? Шаг назад – и я распласталась на диване.
– Я не хочу слушать пошлости. К коту хочу. В свою постельку, под своё одеяло.
– А я завтрак в постель, ароматное кофе и совместную поездку на работу! – рявкнули на меня.
В глазах мужчины как солнце сияло бешенство. И я начала глупо улыбаться, потому что даже не заметила, что шеф-то на улицу выбежал в чём мать родила. Хихиканье переросло в хохот со слезами, хрюканьем. Ситуация со стороны для соседей: какая-то девица выбегает из дома, потом возвращается за стулом, лезет на забор, прыгает. Тут орёт голый мужик и несётся за женщиной, обзывая ту полоумной, хватает и тащит домой. Точно пещерный человек. Хорошо, что никто не проснулся от его рявканья.
