– Отлично… – Ирландец коротко кивнул, из утомленной пародии на известного киноактера-прожигателя жизни превращаясь в настороженного и внимательного дельца. – Вообще-то я привык проводить вербовку иначе. Деликатнее и тоньше, если угодно.
Радольский, не отрываясь от его мерцающих серых глаз, чуть склонил голову, призывая продолжать.
– Однако время поджимает, chara. Нас обоих, если ты понимаешь, о чем я. Потому я расскажу, как могло бы обстоять дело. А ты скажешь, устроит ли тебя такой сценарий?
Хозяин уютного двухэтажного дома на тихой и заселенной пенсионерами улице Бронзова снова кивнул. Ему нравилась напористость визитера. Она раздражала его, напоминая о былых деньках.
– Итак… – Финукейн потер руки. – Сейчас я какое-то время буду распинаться, убеждая, что нуждаюсь в таком пешке, как ты. Что я изучил рекомендации, профиль, прогнал кучу аналитических программ и пришел к выводу, что нуждаюсь именно в Бесарте Радольском, как ты себя нынче называешь. Отмечу, что не стал посылать стандартный запрос через Клуб, потому что их ты удаляешь не читая. Обращу внимание, что прибыл лично, не пожалев времени. Затем озвучу финансовое предложение. На всякий случай упомяну про уровень конкуренции и еще пяток резюме, находящихся на моем рассмотрении. Потом ты засомневаешься. Начнешь ломаться. Скажешь, что давно отошел от дел и больше не в игре. Тогда я нежно подержу твой член в руках, теша самолюбие примерами прошлых партий. Буду убеждать. Буду упрашивать. В конечном итоге, услышав сумму, ты сопоставишь ее с ценой нового легкого и согласишься. Мы быстренько соберем вещи в дорогу и отбудем в аэропорт.
– Или? – Против своей воли Бесарт улыбнулся, впервые за долгое время забыв о кашле.
– Или мы сразу перейдем к финальному акту спектакля, – ирландец недоуменно пожал плечами, – ты уберешь руку с пистолета и отправишься паковать чемоданы…
В этот момент Радольский осознал, что согласен. Более того – он взаправду хочет, чтобы его купил этот нагловатый рыжий. Потому что чем бы ни полнились сводки Клуба, стиль Финукейна оказался ему симпатичен. Как и перспектива заменить умирающий блок в груди.
– Почему именно я?
– Потому что мне понравились изготовленные тобой оборонные терминалы.
– А если откровенно?
– Потому что на данном этапе я столкнулся с трудностями в вербовке наиболее рейтинговых пенсов. Ходовых пенсов, не отошедших от дел.
– Спасибо за честность.
– Ты ведь не растерял навыков, Бесарт? – внезапно посмурнев, с недоверием спросил гость.
– Когда кашель усилился, я написал персональную программу, – все еще не торопясь демонстрировать интерес, ответил Радольский. – Через боевой терминал она корректирует вибрации моей диафрагмы и систем наведения при стрельбе с обеих рук.
Брови ирландца приподнялись, он хмыкнул.
– Выходит, я не ошибся.
– Осталось не ошибиться мне.
Вместо ответа рыжий вынул из пальто смартком, старый, потертый, купленный в Санктуариуме и наверняка с затертыми идентификационными кодами. Вынул медленно, но уверенно, даже не подумав предупредить Бесарта, чтобы тот не начинал пальбу. Семь раз пиликнул сенсорными клавишами набора номера, развернул прибор экраном к хозяину квартиры.
Едва взглянув на цифры, Радольский выпустил пистолетную рукоять.
– Шах и мат?
– Шах и мат, – с достоинством подтвердил Финукейн, завершая заключенную сделку старинной ритуальной фразой. – Шах и мат, пешка.
