Стратагемы 1-18. Китайское искусство жить и выживать. Том 1 - страница 2

и «Стратегемы» римского военного теоретика I века н. э. Секста Юлия Фронтина. Именно Фронтин и дал первое в Европе определение стратагемы[18]. В Древней Греции и Риме понятия στρατηγικά (стратигика) и στρατηγήµατα – (стратигимата), ставшие впоследствии названиями разных жанров литературы, были достаточно близки. Как отдельный жанр στρατηγήµατα сформировались достаточно поздно, уже после создания стратегик, тактик и полиакретик. Сложную связь понятий στρατηγικά и στρατηγήµατα отмечал и Карл фон Клаузевиц: «На первый взгляд кажется правильным, что стратегия получила свое название от хитрости и что при всех действительных и кажущихся переменах, которым подвергалось ведение войны со времен греков, это название все еще указывает на специфическую сущность стратегии»[19].

Полиэн собрал в 8 книгах свыше 900 таких стратагем, которыми пользовались в реальной жизни греческие военные и политики, а также которые упоминались в художественной литературе, в частности в «Одиссее» Гомера. Герои греческой мифологии также являлись для него составителями и пользователями стратагем. Обращаясь к стратагемам Полиэна, мы сразу замечаем их созвучие китайским стратагемам. И не просто обнаруживаем созвучие, а, более того, прямые аналоги. Вот, например, стратагема № 9 «Телемен»:

«Телемен вместе с другими Гераклидами, желая переправиться на Рион, послал локров-перебежчиков сообщить пелопоннесцам, что они стоят на якоре в Навпакте, чтобы казалось, что собираются отплыть к Риону, но их истинное желание – отправиться к Истму. Пелопоннесцы, поверив, пошли к Истму. А войско во главе с Теменом спокойно завладело Рионом»[20].

И ознакомимся с китайской стратагемой № 8 из «Трактата 36 стратагем», которая озаглавлена «Для вида чинить деревянные мостки, втайне выступить в Чэньцзан». Ее сущность звучит следующим образом: «Стратагема сокрытия истинного направления». В качестве примера приведем вариант 8.2:

«Дэн Ай (197–264), военачальник государства Вэй, разбил лагерь на северном берегу Белой реки (на северо-востоке нынешнего уезда Сунпань в провинции Сычуань). Через три дня военачальник Цзян Вэй (202–264) из государства Шу приказал своему подчиненному Ляо Хуа вести войско на южный берег той же реки и поставить его напротив лагеря Дэн Ая. Военачальник Дэн Ай сказал своему коменданту: «Если бы Цзян Вэй собирался на нас внезапно напасть, то он осадил бы нас, притом что мы гораздо слабее его, по обычным правилам военного искусства. Он бы сразу же переправился через реку и напал на нас. Однако мы не видим с его стороны никакого движения. Я думаю, что Цзян Вэй собирается отрезать нас с тыла вот и поставил Ляо Хуа, только чтобы удержать нас здесь. Цзян Вэй наверняка направился сейчас с большой армией на восток, чтобы захватить наш опорный пункт, город Таочэн (современный Таояннчэн в провинции Ганьсу).

Той же ночью Дэн Ай приказал своему войску направиться в Таочэн по маленькой тропинке. Действительно Цзян Вэй как раз собирался переправиться через реку, чтобы занять город. Но Дэн Ай подоспел раньше. Так что Таочэн остался в руках Дэн Ая. Вот прием неудачного применения стратагемы № 8, поскольку Дэн Ай сумел ее разгадать. Отклонение Цзян Вэя от обычных военных действий – переправы через реку и нападения на значительно более слабое войско Дэн Ая – было слишком очевидно и навело Дэн Ая на подозрения»