Выжигание души. Постижение алгоритмов интриг
Путешествие в хаосе дворцов и королевских приемов по сумме переживаний принесло, пожалуй, еще даже больше травм для души, чем наполненное вечными страхами детство. Мужчина, которому она намеревалась отдать свое сердце, был одержим другой женщиной, бредя ее именем и практически открыто демонстрируя пламенную любовь и фантастическую преданность ей. И Екатерина Медичи, твердая и холодная, как кристалл, не могла противопоставить могущественной любовнице Генриха II Диане де Пуатье ничего, кроме смиренного терпения и скрежетания зубами в пустой постели, которую супруг посещал лишь тогда, когда об этом заботилась его предусмотрительная любовница.
Жизнь молодой Екатерины, и без того безрадостную, усугубили еще два неотвратимых удара судьбы. Во-первых, меньше чем через год после пышного бракосочетания скончался ее влиятельный дед Климент VII, что неожиданно сделало некогда богатую невесту бесприданницей. Такое унизительное положение при французском дворе было угнетающим, как нависшая над головой каменная глыба, которая вот-вот сорвется. Теперь ее едва ли не открыто оскорбляли, ею пренебрегали, словно она была гадким утенком, обманом и ловкими ухищрениями проникшим в стаю величественных лебедей. Во-вторых, она, как ни старалась, не могла зачать ребенка, что являлось основой брака и доказательством ее женской состоятельности. Некоторые источники отмечают, будто бы это Генрих был подвержен какому-то недугу, не позволяющему ему иметь детей. Не стоит гадать, так ли это было на самом деле, ибо камнепад упреков все равно оказался направленным на Екатерину: именно в ней видели причину несостоятельности семьи. Тем более что, как сообщает в своем увлекательном повествовании Леони Фрида, через четыре года их совместной жизни Генрих вдруг сумел зачать ребенка на стороне – с девушкой из низкого сословия, сестрой конюха. Если эта история правдива, то положение Екатерины Медичи при французском дворе стало угрожающим. Ей пришлось долгое время находиться в двусмысленном положении, а поскольку слишком многие настаивали на разводе, лишь ее самозабвенная женская игра исправила ситуацию.
Юная Медичи сделала верную ставку – она ловкими, не без актерского таланта, истериками обворожила своего свекра, стареющего короля Франциска. Она старалась для короля, как могла, мелькая перед ним с комплиментами, вымученными улыбками и реверансами. По меньшей мере, ей удалось в его лице найти защитника и на время решить проблему своего пребывания при дворе, а паузу молодая женщина использовала для поиска новых возможностей, которыми можно было бы привлечь собственного мужа. В действительности борьба за внимание Генриха являлась уже не сражением за любовь, а отчаянным спасением своего положения в мире, который с самого рождения казался неприветливым, щетинистым и слишком жестоким. Ее внутренняя тревога все возрастала, не находя в течение целого ряда лет никакого выхода, беспокойство, отчужденность и озлобленность скапливались в сердце, заполняли душу, проникали в каждую клеточку мозга. Она совершала поступки, граничащие с безумием. Так, во дворце шептались, что она велела просверлить отверстие в полу, чтобы понаблюдать за любовной игрой своего мужа и ненавистной Дианы, которая к тому же была на добрых два десятка лет старше принца. Но то, что она увидела, оказалось еще большей травмой для неискушенной молодой женщины.
