Стратегия Банкрофта - страница 31

Всего несколько часов назад источником удовлетворения была мысль о том, что ее годовое жалованье составляет восемьдесят тысяч долларов, – и надежды на то, что вскоре эта величина может начать исчисляться шестизначным числом. Ну а теперь? Молодая женщина не могла постичь умом эту огромную сумму. Ей не было места в маленьком личном мирке Андреа Банкрофт. У нее в памяти всплыла услышанная непонятно где цифра: численность всего населения Шотландии составляет около пяти милионов. Она может – одна из глупых мыслей, которые носились у нее в сознании словно мухи, – подарить по паре коробок изюма всем до одного жителям Шотландии.

У Андреа из головы не выходило то, как оцепенела она, когда Линвилл вложил ей в руку дорогую перьевую ручку. Прошло какое-то время, прежде чем она смогла вывести чернилами свою фамилию под документами. Почему это оказалось так непросто?

Молодая женщина продолжала расхаживать по комнате, бесчувственная к окружающему, возбужденная и на удивление взволнованная. Почему ей было так трудно ответить согласием? К ней снова вернулись слова Линвилла: «одна из Банкрофтов…»

А она потратила всю свою жизнь как раз на то, чтобы не быть ею. Из чего ни в коем случае не следует, что отречение требовало от нее больших усилий. Ее мать, порвав отношения с Рейнольдсом Банкрофтом после семи лет замужества, оказалась не просто матерью-одиночкой, воспитывающей маленькую девочку, но и изгоем. Ее ведь предупреждали, разве не так? В брачном контракте, составленном по настоянию адвокатов семьи, было четко прописано, что, как инициатор бракоразводного процесса, она не может рассчитывать абсолютно ни на что. И это соглашение строго соблюдалось не только из принципа, но и, как однажды мрачно высказала предположение мать Андреа, в качестве назидания другим. Благополучие молодой женщины и ее дочери кланом Банкрофтов в расчет не принималось. Но тем не менее разведенная не испытывала никаких сожалений.

Брак с Рейнольдсом Банкрофтом оказался не просто несчастным; дело было хуже: он отравлял ее жизнь. Лора Пэрри, уроженка небольшого городка, внешностью могла сравниться с первыми красавицами крупного мегаполиса, однако красота ее так и не принесла обещанного счастья. Молодой хлыщ, ухаживавший за ней, сразу же после свадьбы скис, посчитав, что его обманули, заманили в западню, словно беременность и была той самой ловушкой. Он стал холодным, раздражительным, а затем и вовсе начал постоянно оскорблять свою молодую жену. В своей малышке дочери Рейнольдс Банкрофт видел лишь помеху, к тому же издающую много шума. Он запил, и Лора тоже пристрастилась к спиртному, сначала в тщетной попытке найти хоть какие-то точки соприкосновения с мужем, а затем так же тщетно стремясь защитить себя. «Одни плоды на виноградной лозе вызревают, – говорила мать маленькой Андреа. – Другие просто засыхают».

Однако, как правило, она просто предпочитала не обсуждать эту тему. Прошло совсем немного времени, и воспоминания Андреа об отце стали затягиваться туманом. Возможно, Рейнольдс Банкрофт, племянник патриарха семейства, был паршивой овцой, но когда его родственники сомкнули ряды, отторгая чужачку, Лора возненавидела весь клан.

Из преданности матери Андреа всегда стремилась соответствовать высоким стандартам Банкрофтов, не будучи при этом одной из них. Еще в старшей школе в окрестностях Хартфорда, а затем все чаще в колледже кто-нибудь поднимал брови, услышав ее фамилию, и спрашивал, имеет ли она отношение к «тем