– Вам бы там не понравилось.
За окном комнаты ясное небо манило на улицу. Валя закрыла дневник, поднялась из-за стола, переоделась в уличную одежду, повесив халат в шкаф, и вышла из комнаты в прихожую.
К входной двери подошла мама:
– Этот мальчик тебе не пара, – сказала она, проникновенно взглянув дочери в глаза.
– Мама, я взрослая, – ответила ласково дочка.
– Это и пугает. Такие люди как он не расстаются со своей обидой. Они мстят.
– Какие люди? – попросила уточнить дочка.
– Обиженные в детстве. Оскорбленные, – пояснила мама.
Валя насупилась:
– Я смогу помочь ему.
– Дочка, не взваливай на себя такой груз. Он непосилен. Тебе пушисто с нами и хочется приключений, подвигов. Любить такого, как Анатолий – подвиг. Только знай, что когда он дорвется до денег, а он до них дорвется, потому как деньги для него решение вопроса самоуважения и уважения в глазах людей, которые с ним не общаются сейчас…
– Мама… – не дала договорить маме Валя.
– Доча, – настаивала на своем мама, – он отомстит тебе за то, что ты совершала подвиг, любя его. Он сделает все, чтобы разрушить в тебе уважение к себе самой. Он обберет твою душу.
– А если, в порядке исключения, произойдет все по-другому и Анатолий оценит то, что я делаю для него?
– Милая, ты это вся моя жизнь.
– Мама, я просто иду прогуляться. На улице весна. Улыбнись, – поцеловала Валя маму в щечку.
Из кухни раздался голос папы:
– Список!
Папа выскочил в коридор и протянул листок бумаги с записями и деньги.
Валя вышла на улицу и побрела по краю тротуара в сторону детского садика, в беседке которого собиралась по вечерам молодежь.
– Валя!
Анатолий шел в старой заношенной куртке, сунув руки в карманы. Давно не стриженные волосы развевались на ветру. Он был очень красивым парнем и Вале не хотелось бы, чтобы он оказался с кем- то другой.
– Куда идешь?
– Гуляю. А ты?
– Я к Женьке, он обещал магнитофон продать по дешевке.
Валя взглянула на рваные кеды Анатолия и спросила:
– А магнитофон – это очень важно для тебя?
Анатолий ухмыльнулся:
– Это круто. Я в следующий раз приглашу тебя к себе и тебе у меня понравится, потому, что музыка будет. Музыку все любят.
– А я тишину люблю и шорох листвы и, когда людей слышно, как они разговаривают, проходя под окнами.
– А меня ты любишь? – спросил Анатолий.
Валя рассмеялась:
– Я тапочки свои люблю, а ты к Женьке опоздаешь, пока со мной тут стоишь и ускорилась в направлении к беседке. Через пару минут поднялась на деревянный настил. Было спокойно и светло. Шорох, нагруженных свежей листвой, ветвей, раскачивающихся в порывах тихого веяния ветра, приятно наполнял пространство. Лучи солнца уже не ускользали, а проникали в почву, даря тепло и радость проснувшейся после зимы растительности. Толстый шмель жужжал вокруг желтого цветка. Валя с интересом рассматривала полосатую спинку. К беседке подошли Паша с Алексеем и Валера.
Валера первым поднялся в беседку:
– Сижу дома, смотрю в окно, вижу ты сюда идешь, ну и я тоже. Привет!
– Привет! – перехватил приветствие Паша, тоже поднявшись в беседку. И добавил: – Валя, как наживка.
– Приманка для косяка, – подхватил Алексей.
Девушка, дав возможность каждому высказаться и максимально проявить каждому свой ум, сказала тихо, стараясь не напугать шмеля, продолжающего жужжать рядом и копошиться в желтом цветке:
– Вам всем шуточки, а я не могу решить что с учебой делать. В девятый класс идти или в техникум поступать пробовать? Правда, классная моя заявила, что в техникум я не поступлю, а мама моя сказала, что если я не прекращу растрачивать свое время на беседку, то меня только дворником возьмут. Стоит ли мне тогда вообще учиться а?
